Мария БАШКИРЦЕВА.Воплощение музы.

Что я такое? Ничто. Чем я хочу быть? Всем.
Дадим отдых моему уму, утомленному этими порывами к бесконечному.

Некогда в одном из залов Люксембургского музея в Париже поместили скульптурный портрет Лонжелье, сделанный по заказу французского правительства: молодой гений, умирающий у ног ангела смерти. Прекрасное исхудалое лицо страдальца поднято вверх -- глаза его устремлены на табличку, которую ангел держит в руке. Это список великих людей, преждевременно сошедших в могилу, но уже завоевавших себе бессмертие. Статуя так и называется "Бессмертие". Здесь, среди восьми французских имен стоит одно - Марии Башкирцевой.
Она стала первым русским художником, чьи работы приобрел Лувр, и оставила после себя 150 картин, 200 рисунков, многочисленные акварели .

Мария и Коко (последняя фотография Башкирцевой). 1884 г.

Вечерний дым над городом возник,
Куда-то вдаль покорно шли вагоны.
Вдруг промелькнул, прозрачней анемоны,
В одном из окон полудетский лик...
Марина Цветаева

Мари проведет свое детство, вдыхая аромат миндальных садов на юге Франции, слушая негромкий шум моря на Лазурном берегу, засыпая под его рокот. Многие места старой Европы, знаменитые одним своим звуком, станут для нее  родными: Лондон, Париж, Ницца. Не будет ни одного музея, ни одной картины, ни одного спектакля, концерта, который Мари, Муся, Мусенька- так обожающе звали ее родные -не увидела, ни посмотрела, не оценила бы, не записала в свой знаменитый сенсационный "Дневник"...

 В студии. Мастерская Жюлиана. 1881 г.

Она живет в каждодневном общении с прекрасным, оно дает ей как бы второе дыхание. Ее дневник",подобен великолепной ткани, вывороченной наизнанку"- по отзыву современников.
Мать девочки, урожденная Бабанина, была из старинного дворянского рода, в котором прослеживались татарские предки. Отец Муси – так называли ее близкие – весьма образованный человек, не лишенный литературного дарования, долгое время занимал пост предводителя полтавского дворянства. Имение Башкирцевых славились роскошью и хлебосольством на Полтавщине, и уступало по величине лишь имению знаменитого гр. Кочубея.
После ссоры с мужем мать с ней и ее братом переехала к своему отцу - генералу П.Г.Башкирцеву в Харьков. Семейная жизнь родителей не сложилась: они расстались спустя два года после свадьбы. Она почти не помнила отца, с которым мать рассталась, выиграв бракоразводный процесс, что тогда была редкостью для России.

После того как родители разошлись, Мария находилась под опекой деда, блестяще образованного аристократа, поклонника Байрона, англомана, библиофила и тонкого ценителя искусства. Она воспитывалась двумя гувернантками – русской и француженкой.
В жизни Муси было все. Богатство, роскошь, предвосхищение малейших желаний, обожание, переходившее со стороны деда и матери в боготворение.
Однажды гадатель-еврей напророчил Мусиной матери: «У тебя двое детей, сын будет как все люди, но дочь твоя будет звездою...»
В 5 лет она хотела стать балериной, в 13 - певицей, в 18 - художницей. Неважно каким способом, но ей хотелось добиться признания, и для этого она использует свои таланты.

Весна. 1884 г.

"До 12 лет меня баловали, исполняли все мои желания, но никогда не заботились о моем воспитании. – писала она в Дневнике. – В 12 лет я попросила дать мне учителей, я сама составила программу. Я взялась за распределение часов моих занятий. Девять часов работы ежедневно. О, боже мой! Дай мне сил и настойчивость в учении. У меня есть сила, но хотелось бы еще больше… Мне тринадцать лет, если я буду терять время, то что же из меня выйдет?.. Так много дела в жизни, а жизнь так коротка!»

Многочисленные таланты девочки проявились рано, девочка получила отличное образование.
За короткий срок почти без посторонней помощи она овладела четырьмя современными и двумя древними языками (латынь, древнегреческий, французский, английский и немецкий языки), что дало ей возможность знакомиться в оригинале с произведениями античных авторов и классиков мировой литературы.

Восточная красавица.

Но при этом она запишет позже в «Дневнике» о своем знании языков:
"Я не знаю в совершенстве ни одного языка. Моим родным языком я владею хорошо только для домашнего обихода. Я уехала из России в 10 лет, я хорошо говорю по-итальянски, и по-английски. Я думаю и пишу по-французски, а между тем, кажется, делаю еще грамматические ошибки. Часто мне приходиться искать слова, с величайшей досадой я нахожу у какого-нибудь знаменитого писателя мою мысль, выраженную легко и изящно…".

Мария без труда научилась и играла на рояле, арфе, мандолине. Наделенная от природы удивительно сильным голосом редкого тембра и большого диапазона, она мечтала о сцене. Для нее искусство было отдушиной, было путем к свободе, возможностью убежать из удушливой атмосферы семьи и ограниченного мира салонов.
С детства отличаясь слабым здоровьем, по настоянию обожавшего ее деда, Мария в сопровождении матери, лечащего врача и слуг в 1870 была отправлена на лечение в Европу. После двухлетних скитаний по Европе мать и дочь остановились в Ницце, сняв на долгое время роскошную виллу Аква-Вива. Одновременно с лечением Мария с матерью много путешествовали, останавливаясь в самых богатых, роскошных отелях.

Дождевой зонт. 1883 г. Русский музей.

В 1874 г. Мария заболела туберкулезом. В 1876 г. из-за рано развившейся болезни - хронического ларингита девочка стала терять голос, великолепный от природы, а с 1880 г. и слух, данный лишь редкостным пианистам, может быть, таким, как Лист или Шопен.
Может быть, поэтому у девочки, постоянно окруженной врачами, их советами и порой слишком навязчивой опекой родных, развивается стремление заявить о себе, развить свои недюжинные таланты - покорить Мир.
В 1877 году семнадцатилетняя Мария Башкирцева переехала в Париж.
С театральными грезами со временем пришлось расстаться: тяжелое заболевание горла почти полностью лишило ее голоса, к тому же с восемнадцати лет девушка начала глохнуть... После долгих раздумий она приняла решение стать художницей.

Женский портрет.Третьяковская галерея.

В Дневнике есть запись: «Если бы я стала великой художницей, это заменило бы для меня все. Я представляла бы из себя нечто. Я могла бы быть ничем и все-таки чувствовать себя счастливой только в том случае, если бы сознавала себя любимой человеком, который составил бы мою славу. Но теперь надо добиться чего-нибудь самой».

Из Дневника за 15.12.1877 г.: «Швейцарки и я, переодетые, идем к господину Бонна, чтобы он нас взял в свою мужскую мастерскую. Но он нам объясняет, что у него работает пятьдесят молодых людей, и без присмотра, значит, он не может нас взять».

Жоржетта. 1881 г.

В конце 1877 года она поступает в частную Академию живописи Рудольфа Жюлиана. Это была очень известная школа, которую позже окончили Морис Дени и Пьер Боннар, и которая имела специальное женское отделение.
Среди сокурсниц Башкирцевой были швейцарские художницы Луиза Катерина Бреслау и Софи Шейппи, француженки Амели Бери-Сорель и Дженни Зилльхардт, шведка Анна Нордгрин.
Окружающие сначала восприняли это как экстравагантный шаг молодой русской аристократки, как увлечение, которое быстро пройдет. Но после первых же занятий профессор Жюлиан отмечает успехи новой ученицы: "Я думал, что это каприз балованного ребенка, но я должен сознаться, что она действительно работает, что у нее есть воля и она хорошо одарена. Если это будет продолжаться, то через три месяца ее рисунки могут приняты в Салон".
"Я хочу от всего отказаться ради живописи. Надо твердо помнить об этом, и в этом будет вся жизнь" – запишет она в Дневнике.

Молодая женщина с букетом сирени. 1880 г. Русский музей.

Правда первые уроки рисования она получила еще в Женеве, десятилетней, но, как это нередко бывает в детстве, из тех уроков ровно ничего не вышло: карандаш и кисть нагоняли на нее тоску.
"В контурах видна неопытность, - говорил ей ее учитель, профессор Робер-Флёри, - это и понятно, но удивительно правдиво и гибко. Конечно, теперь вам недостает опытности, но у Вас есть то, чему нельзя научиться. Понимаете? Все, чему нельзя научиться… Работайте, Вы способны выполнить то, что задумаете".

За два года Мария окончила курс Академии, рассчитанный на 7 лет. Она работает, полубольная, по 12-14 часов в день, почти ночует у мольберта и холстов. Учителя в изумлении смотрят на профессиональные холсты начинающей ученицы, оскорбительно выпытывают, ей ли самой принадлежат все эскизы и рисунки.

Портрет Дженни.

Из Дневника: "Живопись меня останавливала; пока дело шло о рисунке, я приводила профессоров в изумление, но вот два года, что я пишу: я выше среднего уровня, я это знаю, я даже выказываю удивительные способности, как говорит Тони (Робер-Флёри), но мне нужно было другое, а этого нет…".
"С некоторого времени образовывалась какая-то граница, которой Вы не можете перешагнуть, это нехорошо - сказал мне сегодня утром Роберт-Флёри. Я сама это отлично знаю! Я перейду границу, о которой говорит мастер! Главное - это быть убежденным в том, что нужно достигнуть и что действительно достигнешь".

Портрет мадам П.Б. (Портрет Александрины Патченко, жена Павла Башкирцева). 1881 г.

И огромная работоспособность в сочетании с выдающимися данными принесла первые плоды. Уже через одиннадцать месяцев после начала курса одну из картин Марии Башкирцевой выставили в Салоне среди ученических работ. Весьма строгое жюри единогласно присудило ей первую золотую медаль.

9 октября 1877 года Мария записала в Дневнике: «Я так жажду чести увидеть одну из моих картин выставленной! А если выставят, то люди непременно будут смеяться надо мною, женское творчество, мол, несерьезное дело».

Портрет неизвестной 1881 г. Русский музей.

Занимаясь в академии Р.Жюльена, Мария Башкирцева испытала особое влияние Жюля Бастьен-Лепажа (1848-1884), который был одним из ее наставников. По Академии даже ходили слухи, что почти все ее картины принадлежат художнику Бастьену–Лепажу - признанному лидеру французских мастеров реалистического пейзажа. "Это не только живописец, это поэт, психолог, метафизик, творец" – говорила о нем Башкирцева.
Среди русских его поклонников были молодые В.А.Серов и М.В.Нестеров. "Я каждое воскресенье хожу к С.М.Третьякову смотреть "Деревенскую любовь" Бастьен-Лепажа," - признавался В.А.Серов. "Картина эта, по сокровенному, глубокому смыслу более русская, чем французская", - писал М.В.Нестеров. Влияние искусства Бастьен-Лепажа оказалось довольно обширным, коснувшись не только русских, но и шведских, финских, венгерских, итальянских художников.

За книгой 1882 г.

Еще при жизни Башкирцевой ей часто ставили в упрек подражание Бастьену. Она отвечала: «Бастьен-Лепаж не может долго вдохновлять как учитель. Если я повторяю Бастьен-Лепежа, то это - пагуба. Сравняться с тем, кому подражаешь – невозможно».
Некоторые современные искусствоведы пытаются придать любовную окраску их взаимоотношениям, мол, у "одержимой" русской был с ним, якобы, роман. Хотя многочисленные высказывания Марии явно этому противоречат. "Я страшно высоко ставлю его живопись, а между тем на него нельзя смотреть как на учителя. Вид его обманул мои ожидания" – пишет Мария в Дневнике.

Мария Башкирцева.

На самом деле Марию с ее учителем Лепажем связывали непростые отношения. Тяжелая болезнь приковала этого французского художника к постели, но даже тогда, когда он не мог двигаться, его потребность видеть ее, говорить с ней вынуждала его близких приносить мастера в дом Башкирцевых. Последние два года жизни умирающего от чахотки художника были одарены восторженной признательностью коллеги - Марии Башкирцевой. Но не следует думать, что даже и в этом случае, осложненном лирической патетикой, влияние Бастьена было подавляющим: искусство Башкирцевой было сильнее и мужественнее, богаче поисками, и она достаточно быстро поняла ограниченность художественной концепции Бастьена.Но именно он находился рядом с Марией в ее последние, предсмертные дни. Мария умрет на полтора месяца раньше Бастьена-Лепажа.

Совещание 1884. Музей д'Орсе, Париж.

В 1879 году Мария получила золотую медаль на конкурсе ученических работ и с этого времени регулярно выставляла свои картины, неизменно встречавшие теплые отзывы французских газет и журналов.
«Поразительная сила кисти, оригинальность замыслов, глубокая правдивость исполнения» - таковы единодушные отзывы печати о ее таланте каждый раз, когда произведения ее появлялись на суд публики.

"Радости от побед нет, потому, что это достигнуто долгим, кропотливым трудом, в них нет ничего неожиданного, а также я чувствую себя на пути к более высокому и совершенному, и содеянное уже не удовлетворяет," - напишет позднее Мария по поводу присуждаемых ей медалей.

Трудно поверить, глядя на произведения Марии, что их автор – юная двадцатилетняя девушка. Продолжая совершенствоваться, она много ездила по городам Европы, побывав в Италии, Испании и Германии, где проводила целые дни в картинных галереях, изучая творения старых мастеров. Со времени отъезда из России она лишь три раза ненадолго приезжала на родину -в Украину, в Петербург и Москву. Во французской прессе появились первые отзывы о ее творчестве. Критики отмечали оригинальность и своеобразие работ, безупречное владение карандашом и кистью, а также душевную мягкость и теплоту в изображении персонажей.

Улыбка младенца 1883. Русский музей, Санкт-Петербург.

«Мадемуазель Башкирцева, – писала в 1884 году французская газета «Журналь дез артист», – постигла поэзию стоптанных башмаков и разорванных блуз... Эта умная и неустрашимая художница много работает и, несмотря на свою молодость, сумела уже составить себе имя и завоевать внимание публики и критики, всегда несколько недоверчивой по отношению к женщине».
С 1880 Мария регулярно выставляла свои работы в парижском Салоне, пользуясь обычно псевдонимом "Мари Константин Рюсс".
«Мне сказали, что я не могу подписать эту картину, иначе поднимется скандал. Картина провокационная, люди будут кричать, особенно если узнают, что ее нарисовала женщина, девушка» - написала она в Дневнике 21.10.1880 года.

Иногда художница подписывала картины мужским именем.
Из Дневника за 3.5.1884: «Все говорили: Ах, как силен этот г-н Башкирцев! Тогда я сказала, что художник - женщина, девушка, и добавила - красивая девушка. О, нет, этому поверить не могли!».
А вот запись 24.6.1880 года: «... мне говорят, что мне следует только одно... поехать в Россию и выйти там за богатого человека, вернуться сюда и наслаждаться жизнью, вместо того, чтобы портить молодость и мазать полотна».

В 1880 году Башкирцева поместила в газете "La Citoyenne" статью в защиту женского равноправия, где сетует на то, что Академия Художеств не доступна девушкам, но, правда, подписывается псевдонимом. Со временем она все больше и больше дистанцируется от окружающего ее мира, от светской комедии; она активно участвует в движении за права женщин, она хочет, чтобы женщины-художницы признавались полноценными творцами.
Большой интерес вызывает Дневник, который Мария Башкирцева вела с детства по-французски ), и в котором есть интересные сведения о жизни художницы. Дневник впервые был издан в 1887 году во Франции, хотя далеко не полностью, и вызвал настоящую сенсацию. Дневником болели, восторгались, его отрицали, над ним посмеивались и даже сомневались в подлинности, но не оставались равнодушными!
С тринадцати лет и до самой смерти Башкирцева вела этот дневник, куда с поразительной откровенностью заносила все события своей жизни, свои мысли и чувства. "Я говорю все, все, все", - писала она, предназначая свой дневник для печати.
В 1893 г., выдержав уже несколько изданий на французском языке, Дневник вышел в свет и в России. Первый русский перевод вышел в 1902 году. В России Дневник вызвал бурные и противоположные отклики.

Скульптура Мария Башкирцева. Музей Жюля Шере, Ницца.

Лев Толстой отмечал его искусственность: «Как искусственно все у нее – и держится, и одета...»
«Смешна, нелепа, подчас возмутительна», – вторил ему Н. Н. Михайловский.
«Перечел «Дневник Башкирцевой», – записал И. А. Бунин. – Все говорит о своей удивительной красоте, а на портрете при этой книжке совсем нехороша. Противное и дурацкое впечатление производит ее надменно-вызывающий, холодно-царственный вид. Снова очень неприятный осадок от этого дневника. Дневник просто скучен. Французская манера писать, книжно умствовать; и все – наряды, выезды, усиленное напоминание, что были такие-то и такие-то депутаты, графы и маркизы, самовосхваление и снова банальные мудрствования...» А. Чехов квалифицировал Дневник, как «чепуху», В. Короленко улавливал в нем умонастроение, которое определялось в то время, как «конец века». Именно это побудило представителей «нового искусства» увидеть в нем исходный пункт тех литературных и эстетических движений, которым было дано название декадентства.
Брюсов, например, в своем дневнике 1892 г. записал: «Ничто так не воскрешает меня, как дневник Башкирцевой. Она – это я сам со всеми своими мыслями, убеждениями и мечтами». Да и И. А. Бунин в мае 1942-го сделал в своих тетрадях такую пометку: «Кончил перечитывать «Дневник» Башкирцевой. Вторая половина книги очень примирила меня с ней. И какая действительно несчастная судьба!..»

1 декабря 1883 года Мария записала в своем дневнике: «Вот если бы кто-нибудь вполне понял бы меня, перед кем я могла бы вся высказаться!»

И она предпринимает экстраординарную затею - анонимную переписку с Мопассаном. Мария обращается не к Э.Золя, которого боготворила как писателя - реалиста, так как Золя в это время было 44 года, а также брюшко и жена, а к Ги де Мопассану, которому всего лишь 30 с небольшим и он – холост.

Понятно, что Мопассан, при всей своей гениальности, француз по воспитанию и предрассудкам в отношении женщин, не мог не почувствовать себя заинтригованным этими странными, чересчур учеными для женщины и в то же время грациозно женственными письмами своего анонимного корреспондента.
К сожалению, мы не можем заглянуть во все ее письма к Мопассану, которые до сих пор известны обрывочно. Но, тем не менее, этот странный письменный «роман» случился.
Она не искала со знаменитым тридцатилетним писателем встреч, свиданий, но ее письма -талантливые, нервные, блестяще написанные, со свободными ссылками на древних и современных авторов, скрыто чувственные, женственные, остроумные, немного грустные, задели болезненную душу Мопассана, вызвав его на откровенность.

Башкирцева - Мопассану: "Вы смелы - это бесспорно. Я никогда раньше не читала Вас целиком, в один прием, а потому впечатление мое почти свежо. И впечатление это таково, что Вы, право, злоупотребляете этим… этим… этим… актом, благодаря которому мир продолжает свое существование. Я не умею сказать, какому богу я служу, но Ваш бог, очевидно, этот… этот странный символ, который так почитали еще в отдаленной египетской древности"…

Мопассан - анонимному корреспонденту: "Всем существующим искусствам я предпочитаю хорошенькую женщину, а хороший обед, настоящий обед - я ставлю почти наряду с хорошенькой женщиной"…

Заинтригованный писатель пытался угадать, кто его собеседница. Она отвечала:
«...Если бы я не была замужем, разве осмелилась бы я читать ваши ужасные книги? Довольны ли вы?.. А что если я мужчина?».
Он был очарован письмами русской незнакомки, он жаждал прочесть новые строки, в его ответных письмах чувственный цинизм перемешивается с глубокой откровенностью и плохо скрытой нежностью к очаровавшей его Мари. И может быть только чтобы оградить себя от готовящейся нахлынуть на него лавины чувств, он пишет Марии цинично- остроумное письмо, которое она сочтет оскорбительным для себя.

Шарль-Рене де Поль де Сен-Марко (Charles-René de Paul de Saint Marceaux) Бюст Марии Башкирцевой. Музей западного искусства, Токио.

Известно, что писатель предпочитал особый тип женщин: пухленьких брюнеток, сластен, лишенных музыкального слуха, так как сам ненавидел музыку.
Поэтому он задает в этом письме следующие вопросы:
1. Не слишком ли Вы белокуры?
2. Какое у Вас ушко?
3. Любите ли Вы музыку?
4. Сластена ли Вы?
5. Какие предпочитаете духи?
6. Вы не худощавы?

Башкирцева отвечает Мопассану последний раз: "Вы не тот, кого я ищу. Но я никого не ищу, ибо полагаю, что мужчины должны быть аксессуарами в жизни сильных женщин. Невозможно поручиться за то, что мы созданы для друг друга. Вы не стоите меня. И я очень жалею об этом. Мне так хотелось бы иметь человека, с которым можно было бы поговорить".

Так и не открыв своего имени, девушка оборвала переписку. Все попытки со стороны Мопассана возобновить ее, встретиться с Мари были тщетны. В дневнике она признавалась:
«Я жалею, что обратилась не к Золя, а к его адъютанту, талантливому, и даже очень. Однажды утром я проснулась, ощущая потребность, чтобы какой-нибудь знаток оценил по достоинству, как красиво я умею писать».

Зачем же Мария Башкирцева затеяла эту авантюру-переписку? Вот как на этот вопрос отвечает биограф писателя Мопассана Арман Лану: «Это была русская девушка, капризная и изысканная, несносная и трогательная, маленькое прозрачное существо, кокетничавшая перед лицом собственной смерти. Она хотела оставить свой дневник какому-нибудь писателю. Мария цеплялась за этот дневник, как за единственную надежду пережить саму себя... Она думала о Мопассане, как об исполнителе ее завещания. Вместо того чтобы прямо ему об этом сказать, что его безусловно бы растрогало, она жеманилась. Грубость Милого друга, стоящего на пороге могилы, обескуражила этот хрупкий оранжерейный цветок…»

А Мопассан, спустя годы, посетив могилу Башкирцевой, сказал:
"Это была единственная Роза в моей жизни, чей путь я усыпал бы розами, зная, что он будет так ярок и так короток!"
Образ Марии Башкирцевой в расцвете ее таланта и за несколько месяцев до смерти пишет известный в своё время во Франции критик Франсуа Коппе в своем "Предисловии к каталогу картин М.К.Башкирцевой" для парижской выставки 1877 года.
"В эту минуту вошла мадемуазель Мари. Я видел ее только раз, я видел ее в течение какого- нибудь часа - и никогда не забуду ее. В свои 23 года она казалась гораздо моложе, небольшого роста, при изящном сложении, лицо круглое, безупречной правильности: золотистые волосы, темные глаза, светящиеся мыслью, горящие желанием всё видеть и всё знать, губы, выражавшие одновременно твердость, доброту и мечтательность, вздрагивающие ноздри дикой лошади. На мои поздравления, она отвечала мне мелодичным, приятным голосом, без всякой ложной скромности признаваясь в своих горделивых замыслах, в своем отчетливом желании славы. Чтобы посмотреть другие ее работы, мы поднялись в мастерскую. Мне уже пора было удалиться - и странно, я испытывал в эти минуты какую - то скрытую тревогу, какой -то страх- я не решаюсь сказать: предчувствие. При виде этой бледной, страстной девушки, мне представлялся необыкновенно роскошный тепличный цветок с необыкновенным ароматом, и какой - то тайный голос как бы шептал мне:"Слишком много зараз!" Это было действительно слишком".

В это время Мария была уже тяжело больна. Но она пренебрегает советами врачей, играет на рояле помногу часов в день, а ведь ей запрещено. Она всегда игнорировала свою физическую слабость, не говорила о болезни вслух, презирала заботу о телесном, вышучивала свой кашель и согласилась серьезно лечиться лишь когда все уже было запущено.
Самозабвенный труд тоже не мог не отразиться на слабом здоровье художницы. У нее начали седеть волосы и слабеть слух, появились первые признаки чахотки.
 «Мне кажется, что я должна умереть, я не могу жить: я ненормально создана, во мне бездна лишнего и очень многого недостает; такой характер неспособен быть долговечным» - написала она в Дневнике.

Скоротечный туберкулез отнимал ее последние силы. Она подолгу лежала в постели вынуждена была прервать занятия, но на последней своей, неоконченной, картине нарисовала молодую женщину, сидящую на траве в цветущем весеннем саду.
Умерла она осенним дождливым днем, 31 октября 1884 года, не дожив несколько недель до очередного дня рождения - двадцати шести лет.
В газете «Le Figaro» 1 ноября 1884 года был опубликован некролог: «Извещаем о кончине одной девушки, которая прославилась некоторыми художественными успехами... Мадемуазель Башкирцева скончалась. В последнем Салоне она выставила картину, которая привлекла внимание многих, — «Митинг». У нее было не менее 200000 франков дохода. Она собиралась выйти замуж, но жених ее исчез. Вследствие его исчезновения, она с глубоко раненой душой постаралась прославиться своим талантом. Она простудилась в одно прекрасное утро, когда рисовала во дворе. Она умирала в течение 2-х недель и испустила последний вздох свой, когда ее тетя собрала 2 миллиона, чтобы построить ей дивный особняк-ателье»
На могиле художницы была построена часовня, где хранятся некоторые памятные вещи: мраморные бюсты ее родителей, бюст самой Башкирцевой работы скульптора Сен-Марсо, кресло, молельный стул, ее палитра, фотографии, а главное - одна из самых важных её работ, полотно "Святые жёны", которое она так и не успела завершить.
Русская поэтесса Ольга Чюмина в 1889 году посвятила памяти Башкирцевой сонет, в котором описала полотна, виденные в мастерской художницы в Париже:

От мелких драм из жизни бедняков,
Записанных и схваченных с натуры,
Где все живет: и лица и фигуры —
И говорит красноречивей слов,
До чудных сцен евангельских преданий
Иль эпопеи Рима роковой
И Греции: весь цикл ее созданий —
Все истиной проникнуто одной.
«Святые жены», «Цезарь», «Навзикая»,
Повсюду мысль, везде душа живая.

После кончины Марии мать перевезла в Россию, в имение на Полтавщине, основную часть живописных работ дочери. В роковом 1917-м коллекция сгорела вместе с подожженной усадьбой... Остальные картины, уцелевшие во флигеле, погибли во время бомбежки в 1941 году…
Сохранившиеся картины Марии Башкирцевой представлены в самых лучших музеях мира: Русском музее, Санкт-Петербурга, музее Орсэ и Лувре в Париже, музее Beaux-Arts (Ницца)...

Усыпальница М.Башкирцевой на кладбище Пасси в Париже.