Искушения и судороги Эммы Бовари
19.02.2014 6168 0
Искушения и судороги Эммы Бовари
Азартное, ироничное начало премьерного спектакля "Мадам Бовари", поставленного в театре «Русская антреприза им. А. Миронова», представляет собой разговор богов, решивших вселить бациллу любви в человека. Эта затея властителей мира активно вовлекает зрительный зал в действие, потому что всегда интересно погрузиться во внутренние процессы, происходящие в сердце, жаждущем любви. Постепенно становится понятно, что данный спектакль - откровения души режиссера и артистов, выпускающих наружу все незримые ранее внутренние силы.
Главными героями становятся не характеры, созданные артистами, а их чувства: боль, желания, ощущения, не выраженные словами. Яркая киноизобразительность и динамичность сцен, глубокая пластичность артистов упрямо засасывает зрителя в пространство действия, порой даже против его воли. Потому что в определенный момент хочется вырваться из круга страданий Эммы, так широко и разнообразно передаваемых Еленой Калининой и Полиной Толстун. Гипербола - одно из частотных художественных средств, используемых режиссером Андрием Жолдаком. Поэтому Эммы тоже две, и зрителю удается заметить в персонаже вдвое больше красок и изломов характера. Конечно, сюжетно, это две разные героини - одна представительница 19 века, другая - 21. Но они настолько тесно связаны, что порой кажется, что Эмме (в исполнении Елены Калининой) удается говорить с собственной Душой (в исполнении Полины Толстун), таким образом преодолевая одиночество, всегда озаряющее ее душу.
Спектакль насыщен не только шикарными визуальными картинами, смело и точно передающими внутренние состояния ярко чувствующего человека, но и звуками. Стук сердца и шум дождя звучат по соседству друг с другом, и кажется, что героиня растворяется в мире природы, гулко вторя ему. Елена Калинина умеет ощущать мир кожей и передавать те изгибы настроений, получувств, что рождаются в ней. Ее Эмма любит дождь и ветер, освежающие голову, треск дров, наполняющий теплом и уютом сердце, отблеск хрусталя, на неуловимые мгновенья преображающий действительность. Взбудораженная тоской по любви она будет с трепетом ждать какого бы то ни было увлечения, точно так, как герои комедии Шекспира "Бесплодные усилия любви".
Он наконец-то появляется, доктор Шарль Бовари, и Эмма очаровывает его в силу своей удивительности и непохожести на других. Хороша метафизическая сцена, в которой она пришивает к себе невидимыми нитями Шарля. Таким образом удается живописать чувство, что пронизывает человека, желающего вступить в союз с другим. После свадьбы героиня хочет выйти из этого уже ставшего замкнутым для нее круга. Крик ее души выражается в безумстве песен, помогающих встревожить заснувший было в ней драйв и выпустить на волю бесов. А также в том, с каким остервенением она латает раны собственной души. Желание остаться наедине с собой реализуется с помощью ярчайшей метафоры: героиня заклеивает дверь черным скотчем, желая закрыть «портал», соединяющий ее с мужем.
"Какими судорогами можно вернуть любовь?", - спрашивает она саму себя, чувствуя разочарование в той жизни, что началась после свадьбы. Осознание роковой ошибки и своей особенности, не готовности к такому существованию порождает отвращение ко всему тому, что ее окружает, в первую очередь – к мужу Шарлю. Валерий Дегтярь играет робкого, ослепленного любовью человека, ценящего Эмму как источник поэзии и необычайности.
Мир спектакля преобразует не только текст, но и сознание зрителя. Попутно возникающие фольклорно-мистические сюжеты, связанные с культом еды, возвращают зрителей во времена оно. Разбросанные хлебные крошки превращаются в символ изобилия и поминок по душе, раздавленные скорлупки орехов - в ненужное зачатие. Дважды появляется чучело лисы, несущей в своем облике затаенную опасность и намекающей на нутро главной героини. Но она не только хитрый хищник, а еще и выброшенная на берег и неуемно хватающая воздух рыба, а также увядший, иссушенный зноем цветок.
Лишь любовные томления возвращают Эмму к себе - к той мечтательнице, не раздраженно реагирующей на мир, а счастливо замечающей его прелести. Страсть к Родольфу (в исполнении Алексея Морозова), увлечение Леоном (в исполнении Степана Пивкина), готовность сгореть в силу того удовольствия, что огонь принесет ей, неистовство, похожее на сумасшествие - окончательно выносят героиню на берег, далекий от берегов земли. Сюжет романа продвигается, но фабула не спешит проявляться, поэтому лишь в самом конце спектакля неожиданно всплывает тема финансового краха героини. Режиссер не акцентирует внимание на этом событии, поэтому оно кажется даже излишней каплей в море страданий мадам Бовари. Героиня разорена не финансово, а духовно, поэтому идет к смерти как к освобождению.
Аллюзии на чеховских "Трех сестер" иронично подчеркивают идеалистичность главной героини. Но если проводить параллели с русской литературой, то Достоевский звучит живее и правдивее: ореол мученицы, инфантильная просьба героини принести ей распятие, ладан, четки и святую воду вызывают смех вкупе с сопереживанием. Желание чувствовать себя максимально вовлеченной в любовь - в роли поработительницы или жертвы превышает ощущение боли и глас совести. Отсутствие свободы - вот та скованность, что мешала Эмме с ее нежной и на все отзывающейся душой жить, но в тоже время порождала особую тягу к запретным удовольствиям. Яркое горение на костре красок задело и опалило сердца других героев - но не это интересует режиссера, и не это становится объектом внимания. Эксперимент богов, история девушки из 21 века, муж, дочь, любовники - все уходит на второй план, а на первом сияет множествами переливов-перегибов чувственность образа главной героини, судорожно рождающаяся у Елены Калининой.
Елизавета Ронгинская
Фотограф Ирина Тимофеева.
Азартное, ироничное начало премьерного спектакля "Мадам Бовари", поставленного в театре «Русская антреприза им. А. Миронова», представляет собой разговор богов, решивших вселить бациллу любви в человека. Эта затея властителей мира активно вовлекает зрительный зал в действие, потому что всегда интересно погрузиться во внутренние процессы, происходящие в сердце, жаждущем любви. Постепенно становится понятно, что данный спектакль - откровения души режиссера и артистов, выпускающих наружу все незримые ранее внутренние силы.
Главными героями становятся не характеры, созданные артистами, а их чувства: боль, желания, ощущения, не выраженные словами. Яркая киноизобразительность и динамичность сцен, глубокая пластичность артистов упрямо засасывает зрителя в пространство действия, порой даже против его воли. Потому что в определенный момент хочется вырваться из круга страданий Эммы, так широко и разнообразно передаваемых Еленой Калининой и Полиной Толстун. Гипербола - одно из частотных художественных средств, используемых режиссером Андрием Жолдаком. Поэтому Эммы тоже две, и зрителю удается заметить в персонаже вдвое больше красок и изломов характера. Конечно, сюжетно, это две разные героини - одна представительница 19 века, другая - 21. Но они настолько тесно связаны, что порой кажется, что Эмме (в исполнении Елены Калининой) удается говорить с собственной Душой (в исполнении Полины Толстун), таким образом преодолевая одиночество, всегда озаряющее ее душу.
Спектакль насыщен не только шикарными визуальными картинами, смело и точно передающими внутренние состояния ярко чувствующего человека, но и звуками. Стук сердца и шум дождя звучат по соседству друг с другом, и кажется, что героиня растворяется в мире природы, гулко вторя ему. Елена Калинина умеет ощущать мир кожей и передавать те изгибы настроений, получувств, что рождаются в ней. Ее Эмма любит дождь и ветер, освежающие голову, треск дров, наполняющий теплом и уютом сердце, отблеск хрусталя, на неуловимые мгновенья преображающий действительность. Взбудораженная тоской по любви она будет с трепетом ждать какого бы то ни было увлечения, точно так, как герои комедии Шекспира "Бесплодные усилия любви".
Он наконец-то появляется, доктор Шарль Бовари, и Эмма очаровывает его в силу своей удивительности и непохожести на других. Хороша метафизическая сцена, в которой она пришивает к себе невидимыми нитями Шарля. Таким образом удается живописать чувство, что пронизывает человека, желающего вступить в союз с другим. После свадьбы героиня хочет выйти из этого уже ставшего замкнутым для нее круга. Крик ее души выражается в безумстве песен, помогающих встревожить заснувший было в ней драйв и выпустить на волю бесов. А также в том, с каким остервенением она латает раны собственной души. Желание остаться наедине с собой реализуется с помощью ярчайшей метафоры: героиня заклеивает дверь черным скотчем, желая закрыть «портал», соединяющий ее с мужем.
"Какими судорогами можно вернуть любовь?", - спрашивает она саму себя, чувствуя разочарование в той жизни, что началась после свадьбы. Осознание роковой ошибки и своей особенности, не готовности к такому существованию порождает отвращение ко всему тому, что ее окружает, в первую очередь – к мужу Шарлю. Валерий Дегтярь играет робкого, ослепленного любовью человека, ценящего Эмму как источник поэзии и необычайности.
Мир спектакля преобразует не только текст, но и сознание зрителя. Попутно возникающие фольклорно-мистические сюжеты, связанные с культом еды, возвращают зрителей во времена оно. Разбросанные хлебные крошки превращаются в символ изобилия и поминок по душе, раздавленные скорлупки орехов - в ненужное зачатие. Дважды появляется чучело лисы, несущей в своем облике затаенную опасность и намекающей на нутро главной героини. Но она не только хитрый хищник, а еще и выброшенная на берег и неуемно хватающая воздух рыба, а также увядший, иссушенный зноем цветок.
Лишь любовные томления возвращают Эмму к себе - к той мечтательнице, не раздраженно реагирующей на мир, а счастливо замечающей его прелести. Страсть к Родольфу (в исполнении Алексея Морозова), увлечение Леоном (в исполнении Степана Пивкина), готовность сгореть в силу того удовольствия, что огонь принесет ей, неистовство, похожее на сумасшествие - окончательно выносят героиню на берег, далекий от берегов земли. Сюжет романа продвигается, но фабула не спешит проявляться, поэтому лишь в самом конце спектакля неожиданно всплывает тема финансового краха героини. Режиссер не акцентирует внимание на этом событии, поэтому оно кажется даже излишней каплей в море страданий мадам Бовари. Героиня разорена не финансово, а духовно, поэтому идет к смерти как к освобождению.
Аллюзии на чеховских "Трех сестер" иронично подчеркивают идеалистичность главной героини. Но если проводить параллели с русской литературой, то Достоевский звучит живее и правдивее: ореол мученицы, инфантильная просьба героини принести ей распятие, ладан, четки и святую воду вызывают смех вкупе с сопереживанием. Желание чувствовать себя максимально вовлеченной в любовь - в роли поработительницы или жертвы превышает ощущение боли и глас совести. Отсутствие свободы - вот та скованность, что мешала Эмме с ее нежной и на все отзывающейся душой жить, но в тоже время порождала особую тягу к запретным удовольствиям. Яркое горение на костре красок задело и опалило сердца других героев - но не это интересует режиссера, и не это становится объектом внимания. Эксперимент богов, история девушки из 21 века, муж, дочь, любовники - все уходит на второй план, а на первом сияет множествами переливов-перегибов чувственность образа главной героини, судорожно рождающаяся у Елены Калининой.
Елизавета Ронгинская
Фотограф Ирина Тимофеева.
Читайте также:
Комментарии