Человек в поисках Имени

Лука, герой пьесы Максима Горького «На дне», проповедовал, что у каждого человека должна быть своя правда: «во что веришь – то и есть». В начале 20 века эта фраза казалась открытием, проблеском совершенно иного мироощущения, меняющего взгляд на жизнь. Сейчас это скорее общая практика, и человек с легкой душой позволяет себе верить в иллюзии, воспринимать события под удобным ему углом. Каким образом система верований человека стала такой, какая она есть сейчас? В течение пребывания у власти большевиков и правления Сталина люди испытывали сильные потрясения, меняющие их естество. Потом случилась перестройка, попытавшаяся перечеркнуть многострадальную историю России 20 века, вернуть людям то, что у них было отобрано – свободу. Но люди уже не могли наслаждаться новым миром, потому что были перекроены советским режимом и испытывали одно сильное чувство, затмевающее все остальные. Это было чувство страха. Именно об этой жуткой наследственности, ощущении в современном мире последствий тоталитарной несвободы и идеализма рассказывают спектакли Авторского театра. Олег Дмитриев (артист и режиссер МДТ) создал Авторский театр в 2008 году и за это время выпустил три постановки, составляющие единый цикл под названием «Мы живем под собою не чуя страны». В центре внимания этого триптиха – люди разных социальных слоев, живущие в советской и постсоветской России. Именно этот временной и смысловой континуум связывает воедино Надежду Мандельштам, рассказывающую о травле своего мужа (спектакль «Мандельштама нет»), вертухая Полуболотова (спектакль «Ночной дозор») и героев постановки «Зачарованные смертью». Самобытность Авторского театра состоит в его неуспокоенном желании говорить, находить связи между прошлым и настоящим, задумываться о будущем, напоминать человеку об ответственности, возложенной на него. «Правда должна быть одна», – произносит один из героев спектакля «Зачарованные смертью». Поиском этой единственно существующей правды и занимается весь творческий коллектив Авторского театра.

Инсценировка к постановке «Зачарованные смертью» была написана на основе документальной прозы Светланы Алексиевич (в большей мере режиссер опирался на книгу «Время секонд-хенд: конец красного человека») и собственных размышлений Олега Дмитриева. Название спектакль получил по одноименному роману Алексиевич, написанному в 1993 году. Особенность этого произведения состоит в том, что в нем содержатся реальные человеческие истории: автор записывала на диктофон рассказы людей, пытавшихся покончить жизнь самоубийством в конце 80-х начале 90-х годов, во времена развала Советского Союза.

Герои «Зачарованных смертью» – члены одной семьи: Дед, Мать и Сын. Преемственность трех поколений состоит в отношении человека к себе и друг к другу. Эти люди умеют убивать (Дед, каравший в прошлом врагов народа, и Сын, вернувшийся из Афганистана) или воспринимают смерть как нечто само собой разумеющееся (Мать). Они даже научились любить смерть, потому что именно этого постоянно требовало от них государство. События, происходившие в XX веке как нельзя лучше рассказывают о том, как опасно заблуждаться в чем-либо и насколько люди податливы и управляемы, насколько сильно они напоминают пластилин, меняющий свои формы в зависимости от желания того, кто держит его в руках. И насколько они сами стремятся к пропасти, насколько они романтичны, беспечны и сентиментально-жестоки, насколько легко перешагивают через себя, становясь то жертвами, то палачами. Человеку нравится подчинять свою волю чужой, потому что это снимает ответственность с него самого, оправдывает его ужасные поступки и желания высшей целью: пользой во благо государства.
«Трудно менять богов», – говорит Шатов, герой «Бесов» Достоевского, то же самое могут сказать и герои этого спектакля. Вместе со смертью Сталина постепенно умирала та система, которую он упорно создавал, и вместе с этим начали умирать люди, которые в нее верили. Причем это умирание таило в себе нечто большее, чем просто страх перед неизвестным будущем и неумение жить в новых обстоятельствах. Оно таило в себе еще некое метафизическое желание сделать то, что от людей прежде требовало государство, ведь по прежней господствующей идеологии умирать во имя Родины, тратить все свои душевные и физические силы во имя государства, забывая о своей частной жизни, было необходимо. Когда же человека лишили веры в государство и оставили наедине с собой и своими близкими людьми – он потерялся. Потому что он забыл, что значит быть самим собой. Именно поэтому герои спектакля «Зачарованные смертью» лишены имен собственных. Это, с одной стороны позволяет говорить об обезличивании человека, начавшемся в России с приходом власти большевиков. С другой стороны, режиссеру удается укрупнить образы героев, сделать каждого обобщающей фигурой, голосом определенного этапа эпохи. Эта идея ненавязчиво и тонко подчёркивается с помощью построения финальной мизансцены. Герои, встав за колонны из белого камня, замирают и будто превращаются в скульптуры. Причем скульптуры очень своеобразны: высокий постамент, за которым стоит Дед, скрывает его фигуру на две трети, выставляя на обозрение лишь бюст статуи. Мать, стоящую за постаментом средней высоты, уже видно по пояс, а Сын, стоящий позади самого низкого постамента, вылеплен практически в полный рост. Эта метафора таит надежду на то, что мыслящие люди современного поколения, обнаружив в себе последствия опыта предшественников, смогут обрести то, чего были лишены их предки – себя, человека с большой буквы.

Остросовременный Авторский театр стремится рассказать зрителям о том, что человеку надо возвратиться к себе, почувствовать себя личностью, взять ответственность за себя на себя. Что значит вернуться к себе? По словам Светланы Алексиевич: «Мы все время воевали или готовились к войне», то есть, человека как личности давно уже не существует. Вернуть себя себе – значит не быть эгоистом, «человеком-желудком», как именует современных людей Мать, но и не быть «человеком-рабом», как отзывается о советских людях Сын. Для этого необходимо знать и думать о своем недавнем прошлом, о том, насколько нынешние люди мало отличаются от своих предков жертв-палачей. Если хотеть чего-то другого в будущем для себя и страны, следует менять что-то в настоящем, не «менять богов», как люди привыкли делать, а самих себя. И тогда люди смогут смело подписывать биографии своим именем, но для начала необходимо его обрести.