Арена циклична,
Циклично начало,
Логичен конец.
И снова меня ты
Ведешь под свинцовый венец.
Новым спектаклем Валерия Фонкина «Один восемь восемь один» был открыт новый сезон Александринского театра.
Почему режиссером была выбрана именно эта тема? Политическая, острая и такая животрепещущая. Спектакль демонстрирует нам всего несколько дней из истории Российской Империи, во время которых мы можем наблюдать окончание правления Александра II и восхождение на императорский престол Александра III.
Всего несколько дней, но таких важных и насыщенных для России – переломных, определивших путь на долгие годы вперед.
Тема сложная, многослойная, как и сам спектакль Валерия Фокина: в нем и цирковая арена, и рок-музыка, нотки гротеска и праздничного, но предвещающего беду, маскарада.
Сценография Алексея Трегубова меняет краски от сцены к сцене, в этом спектакле она особенно прекрасна и ей следует отвести отдельное почетное место! Она метафорична, изменчива и красива, как сложносочинённый королевский наряд, восхищающий зрителя своим монологом. Смена декораций происходит на глазах у зрительного зала и сопровождается насмешками маленького клоуна (арт. Дарья Клименко), бегающего по сцене. Сама сцена же – это цирковая арена, и одновременно, зеркальное отражение зрительного зала. Будто поделенная пополам, сцена отражает зрительный зал и царскую ложу. Отсылка ли это к символизму? Вероятно, что так. И зрительный зал в настоящем, будто смотрит в зеркало прошлого, возведенного режиссером, видит трансформированное отражение и историю России прошлых лет.
Перед зрителем разыгрывается драма личная и общественная, драма императора и его ближних и драма всей страны - мы наблюдаем острую борьбу политических течений за власть, желание каждого склонить нового правителя на свою сторону. А император находится в неведение и страхе, ему нужно быть сильным, нельзя показывать свой страх и слабину, но зритель все равно ощущает его беспомощность. Это выражается в его интонации, голосе, его резких и обрывистых движениях, будто терзаниях: кому же верить, что же делать? Именно таким его браво показал Иван Трус. А по бокам скользкие подпевалы, сующие бумажки на подпись с разных сторон. Они давят на эмоции императора, действуют исподтишка и играют на чувствах, демонстрируя всю неприятную скользкую мерзость пути.
Спектакль напоминает документальное кино, диалоги ведутся четко и ясно, не перестает покидать ощущение того, что перед зрителем разворачивается следствие. Сцена сменяет друг друга, как одна улика за другой. И каждая имеет свой антураж – так перед нами сценография меняется с кабинета императора до прогулочной дорожки или спальни. То мы видим гостиную с мягкими подушками и стульями, и буквально через минуту, – шумную улицу с сотнями людей. Но общая атмосфера – холодная, не обжитая и не обещающая и малейшего просвета. Сценография вписана в круг цирковой арены, как и мысли и терзания императора, повторяющиеся друг за другом, ходящие «по кругу». Вероятно, и цирковая арена выбрана режиссером не спроста, ведь круг – это замкнутая фигура без углов, в которой невозможно скрыться, спрятаться, отсидеться в углу, чего и не сделать императору. Он на арене и на него обращены тысячи глаз, как зрительских, так и народа. Круг – это цикличность, и циклу подвержено все живое. Цикличность, как отражение неизбежности кризисов и взлетов, как естественное состояние всего живого и существующего в нашем мире. Земля движется по кругу, и на каком же сейчас этапе цикла наше человечество – в начале или конце?!
Irena Kristo
15.12.22
