Из интервью с внучкой Михаила Сороки Викторией Медведевой.
- Для дедушки были святыми праздниками 9-е мая, День снятия блокады и 15 апреля – день пуска трамвая в блокадном городе. И у нас была такая традиция: каждый год 15 апреля мы садились на какой-нибудь трамвай, всегда выбирая разные маршруты, и ездили с дедушкой по городу - от кольца до кольца. У него была феноменальная память, и пока мы ехали, он показывал: вот здесь был разрыв бомбы, здесь взорвался снаряд, здесь была повреждена сеть и её чинила такая-то бригада… Дедушка, очень интересный собеседник, помнил практически всех своих работников и в лицо, и по имени-отчеству, и о многих из них мне рассказывал. У него был настолько живой язык! Дедушка рассказывал, и создавалось впечатление, что ты сам всё это видишь.
- Эти рассказы, наверно, производили на Вас тогда огромное впечатление…
- Да, но сейчас я бы, конечно, по-другому всё спросила! Я ведь тогда была ребёнком, и он старался, как ребёнку, мне это донести. Говорил больше о человеческом подвиге. О том, что сделали люди, и чего это стоило. Рассказывал, как он добивался стационара для трамвайщиков в гостинице «Октябрьская», как это было тяжело… Но сколько это дало! 400 человек за один раз могли принять, и тысячу с лишним человек, считай, этот стационар спас. Потому что ходить на работу уже не было сил. Рассказывал про валяльную фабрику, которую они организовали, благодаря чему все трамвайщики были в валенках. А потом, когда обеспечили своих работников, снабжали ещё и фронт. Один из фронтовиков оказался настоящий богатырь, и валенки ему пришлось делать индивидуально. Я даже запомнила, как его зовут - Николай Проценко, потому что дедуля всегда рассказывал об этом с такой улыбкой – я, мол, таких огромных людей больше никогда не встречал!
- Какие ещё управленческие решения Михаила Хрисанфовича Вы считаете наиболее важными на посту «командира блокадного трамвая»?
- Он стал начальником, когда ему не было ещё и сорока лет. Как только началась война, первым дедушкиным приказом было подвести пути к госпиталям, переделать вагоны для перевозки раненых. Были задрапированы окна, сняты сидения, сделаны специальные крепления для носилок. Потом был же ещё грузовой трамвай, на нём возили песок, так необходимый и для защиты памятников, и для других работ; мусор тоже вывозили на трамваях. В 43-м году на трамваях перевозили «кабель жизни», который прокладывали по дну Ладожского озера до Волховской ГЭС. Ленинграду не хватало электроэнергии, и когда запустили Волховскую ГЭС, её стало хватать для того, чтобы город мог жить. За это дедушка получил орден Красной Звезды. А когда открыли Дорогу жизни, он вспомнил, что ещё в 1896 году был первый электрический трамвай, который ходил по льду Невы. И дедушка подумал, что можно было бы пустить по Ладоге троллейбус – трамвай всё-таки тяжеловат, а у троллейбуса к тому же большая грузоподъёмность. Идею стали прорабатывать, но потом прорвали блокаду, и это уже не понадобилось.
- Многие эти события Михаил Хрисанфович описал в своей книге «Фронтовой трамвай». Как Вы оцениваете её значение?
- Эта книга - документ истории. В ней много фактов, фамилий, имён. Имён не только начальников, мастеров, но и простых вагоновожатых, кондукторов, каждый день жизни которых был подвигом, потому что они выезжали на линию под обстрелами. У одной вагоновожатой спросили: «Неужели вам не страшно?» И она ответила: «Конечно, страшно, но солдатам в окопах разве не страшно, когда на них идут танки, когда их обстреливают?» Так же и здесь – дедушка рассказывал, что каждый день приходилось переносить остановки, потому что, когда немцы узнали, что запустили трамвай, то стали ещё более интенсивно обстреливать город. И они метили именно в трамвайные остановки, поэтому люди, выходя утром на работу, видели объявление с точным местом, куда её перенесли. Вагоновожатые старались побыстрее проехать остановки, и высаживали людей на безопасном расстоянии. И только увидев взрыв сзади, люди понимали, что вагоновожатые таким образом спасают им жизнь. Я считаю, что эту книгу должны обязательно прочитать все петербуржцы. Здесь практически по датам написана история блокадного Ленинграда, блокадного трамвая.
- Михаилу Хрисанфовичу было приятно, что благодарные ленинградцы «присвоили» ему такое почётное народное звание: «командир блокадного трамвая»?
- Конечно, он гордился, ему было приятно, что его называли «командир блокадного трамвая», каковым он и был на самом деле. Но дедушка был очень скромным человеком, он считал, что это коллективный подвиг, и всегда говорил: «Это всё сделали люди». То, что сделали ленинградцы-трамвайщики для того, чтобы пустить трамвай, иначе как подвигом и не назовёшь. Ведь надо было расчистить пути, починить контактную сеть. В 1942 году было 222 повреждения контактной сети. Вы представляете?! Это значит, что ремонтные бригады почти каждый день выезжали для того, чтобы трамвай шёл, чтобы люди чувствовали жизнь. Уже потом было подсчитано, что трамвай сохранял ленинградцам 300 – 400 калорий, потому что они могли добираться на нём до работы. Так что для ленинградцев трамвай, можно сказать, заменил кусок хлеба, потому что для них расстояние стало измеряться даже не километрами, а шагами.

Текст: Музей городского электрического транспорта