Есть в кино актеры очень хорошие, и их много. А есть легендарные. За ними «шлейф» наших киновоспоминаний. Один из таких— народный артист РСФСР Сергей Филиппов.
Произнесешь это имя и фамилию, и невольно встанет перед глазами донельзя серьезное лицо, которое «принадлежит» то завклубом из «Музыкальной истории», то Кисе Воробьянинову из «Двенадцати стульев». Был ли он укротителем тигров Казимиром Алмазовым или лектором («Карнавальная ночь»), саботажником в «Члене правительства» или шведским послом («Иван Васильевич меняет профессию») — каждый раз это беспрерывный каскад смешного, каждый образ наполнен точными приметами времени и человеческого характера. Он блеснул виртуозностью своего мастерства в булгаковском «Собачьем сердце», поставленном на телеэкране режиссером Владимиром Бортко. Всего-то небольшой эпизод: крайне немолодой любитель прекрасного пола приходит к профессору Преображенскому в надежде на омоложение — несколько выдумки, ярких актерских находок в том, как эпизод играется. Выразительна и крайне смешна эта смесь плешивости, угасшего взгляда с прямоспинностью, быстротой движений, всеми повадками той, из прошлого, «неотразимости» этого дамского угодника.
«12 стульев»
Еще до того, как зрители вновь встретились с артистом Филипповым на телеэкране, в редакцию пришло письмо из Тбилиси от Лили Элбакян, которая пишет: «Больно, что ни разу не встречала в вашем журнале ничего о Сергее Филиппове. Молю вас, вспомните о нем, ведь он — талант».
Когда, встретившись с Сергеем Николаевичем у него дома в Ленинграде, на канале Грибоедова, я процитировала ему эти строки, он, прижав руку к сердцу, со всей доступной ему мрачностью проговорил: «Благодарю!» Вслед за ним его супруга Антонина Георгиевна улыбчиво-радостно повторила: «Благодарим, благодарим...» Вот так и хотелось бы, рассказывая об артисте Филиппове, нет-нет да и вспоминать отдельные фразы его жены, писательницы Голубевой, той самой, написавшей повесть о С. М. Кирове «Мальчик из Уржума».
Сергей Филиппов с мамой.
Сергей Филиппов родом из Саратова. Родители его — люди рабочие. И сам хотел стать рабочим,- виделось ему, что лучше нет профессии, чем токарь. Но в годы становления власти Советов, в разгар безработицы это, как ни покажется странным сегодня, не получилось, никуда его не брали. «С горя» начал... танцевать в хореографическом кружке при одном из рабочих клубов. Получалось, даже хорошо получалось. Потом, в самом конце голодных 20-х годов, подался в город Ленинград с группой таких же, как он, «танцоров». Но понял, что в большом балете ему не быть. Как теперь говорит, «вышел из кадра по причине больного сердца». Но продолжал танцевать в группе при Госэстраде, в спектаклях оперетты. Может, эта физически нелегкая школа танца, когда надо работать и работать, несмотря ни на какие «болячки», и выработала, кроме упорства характера, пластичность, выразительность не только танца, но и походки, жеста.
Так или иначе, но именно во время шуточного танца американского матроса его и «углядел» уникальный театральный режиссер и художник Николай Павлович Акимов. Пригласил в свой театр, поручил маленькую не роль — рольку. Все бы ничего, да в первую зарплату ему выдали столько денег, что он гордо заявил: «Отдайте эту мелочь директору!» И с достоинством удалился. Снова гонцы от Акимова с призывом срочно явиться. Явился. Говорит режиссеру: «Вы смеетесь, что ли? Я женатый человек, нам есть надо. А на эти деньги только мороженое купишь». Что ему к этой зарплате прибавили, за давностью лет не помнит. Но остался у Акимова: «Он меня ругал. Но и любил».
Вот в этом-то Театре комедии у Акимова и проработал он, шутка сказать, с 1935 года и до 64-го. 30 лет. Такая арифметика. А вскоре вошло в его жизнь и кино. Первый фильм — «За советскую Родину» режиссеров братьев Музыкантов. А потом в скольких ролях он снимался? Начинают вдвоем с Антониной Георгиевной считать, сбиваются, наконец, приходят к такой цифре: вроде бы в 150. А чтобы никак не «завысить»: «Ну, 120 фильмов уж наверняка!»
...Из отдельных реплик, отрывочных «картинок»-воспоминаний встает долгая жизнь, пронизанная творчеством. То Сергей Николаевич скажет про фильм «Приключения Корзинкиной» (1941 год, режиссер К. Минц): «До чего же здорово было сниматься с Яниной Жеймо! У меня там роль забавная: мастер художественного слова. У нее (она Корзинкина) — еще забавней. А как Жеймо работала, надо было видеть. Профессионал до мозга костей, и это понятно: сызмальства была циркачкой». Замолчал. Что-то свое, далекое, припоминает. Антонина Георгиевна продолжает мысль: «Профессионал — это очень важно!» И начинает рассказывать, как она работала над одним, из эпизодов своей книги о Кирове. Там приходит юноша Сергей на пристань наниматься в грузчики, а его не берут. Надо описать, как идет погрузка. Не получается что-то. Читает написанное вслух — чувствует, не то.
— И тут он (кивок в сторону мужа) мне говорит: «Пришел твой Сережа — это значит Киров — к хозяину. А он ему: «Ты, парень, жидковат. У меня знаешь как надо работать?!» Хватает мой артист подушку, перекидывает ее на спину, идет напряженно, как по струнке, и я вижу: да, вот они, сходни прогибаются под ногами грузчика, вот неимоверная тяжесть, которую он взвалил на плечи и тащит... Так тот эпизод в моей книжке благодаря этому показу и получился. Можно считать, эту главу сделал он, всю как есть он сыграл.
И снова заходит разговор о кино. Спрашиваю Сергея Николаевича, о каких фильмах он может сказать — «любимые». Первый из названных — фильм «Двенадцать стульев». Объясняет: «Литература-то какая, Ильф и Петров! А режиссер Гайдай не просто мастер, он сам бывший актер, с ним общий язык найти легче легкого...» Потом начинает называть режиссеров, с котррыми приходилось рабо: тать, и возникает у меня некий почтительный трепет, что ли: сплошь цвет режиссуры нашего кино — Кулешов, Хейфиц, Зархи, Юткевич, Луков, Пырьев, всех просто не перечесть. Роли большие и не очень. А то и самые маленькие. Ну, например, капрал в ставшей киноклассикой «Золушке» - несколько минут на экране, и все. Но разве забудешь эту долговязую фигуру туповато-исполнительного солдафона с нежной хрустальной туфелькой в руках?.. Конечно же, его, артиста комедийного, снимал в своих комедиях Эльдар Рязанов, достаточно вспомнить «Карнавальную ночь», где среди множества смешных эпизодов один из самых блистательно смешных — новогоднее выступление лектора—Филиппова.
Но, похоже, эти роли больше любимы нами, зрителями, чем самим артистом. По словам жены, каждый раз «сам свой злейший критик. Хотя не только свой, мой тоже».
А ее «злой критик», который с виду крайне сурово держится со своей «половиной», в конце нашей беседы так сказал: «Как я без нее? Мы с ней друг без друга — никуда, уже 40 лет».
Потом он и она вспоминают, как в «Укротительнице тигров» работалось вместе с... тигром Пуршем, нрав которого надо было ох как учитывать. Тут серьезное лицо Сергея Николаевича вдруг смягчается, и он, первый раз за все время нашего разговора улыбаясь, говорит: «Я собак боюсь. А Пурша нет, не боялся». И уж с полнейшей открытостью: «Если и побаивался, то иногда, если укротитель Борис Эдер далеко стоял». А Антонина Георгиевна, чтобы восстановить справедливость: «Он его, Пурша, уважал, как яркую личность...»
Пора уходить, не утомлять больше хозяев дома. Задаю последний вопрос:
— Сергей Николаевич, какие у вас мечты, у кого хотели бы сниматься?
— Мечты? У меня их нет. Я реально смотрю на вещи. Хорошую роль мне в кино не дадут...
Подумав, прибавил:
— А если дадут, может, и откажусь...
— Вот всегда он так! — восклицает Антонина Георгиевна.— Отказываться не имеешь права! Теперь уже только кино в его жизни. Как это откажусь?! Вот ведь человек какой, весь на неожиданностях!
Когда прощаемся, смотрю на этих двух людей, проживших большую и — как без этого! — порой нелегкую жизнь (чего стоят одни только тяжелые болезни, когда, как говорит Сергей Николаевич, «она меня с того света своей заботой вытаскивала»). Смотрю и думаю: конечно же, очень важно, что в судьбе артиста Филиппова было столько, прекрасных кино- и театральных ролей. Но, кроме того, как это хорошо, когда на склоне лет не на сцене или экране, а в быту, в жизни два близких человека, он и она, рядом.
Евгения Кабалкина, "Советский экран" № 6, 1989 год
