Жан-Огюст-Доминик Энгр. Обручение Рафаэля и племянницы кардинала Биббиена. 1813-1814 гг.

«Один раз человеческой душе было подобное откровение; дважды случиться оно не может... - писал поэт В.А. Жуковский, посетив в 1821 году дрезденскую галерею, где любовался «Секстинской Мадонной» Рафаэля. - Час, который провел я перед этой Мадонной, принадлежит к счастливейшим часам моей жизни».

Жан-Огюст-Доминик Энгр. Рафаэль и Форнарина. 1814 г. Музей университета Гарварда

На самой прославленной картине великого Рафаэля Санти запечатлён образ молодой и красивой женщины с огромными чёрными глазами — «Сикстинская Мадонна»— самая сильная и отчаянная любовь прекрасного гения.
Быть может, самое глубокое и самое прекрасное воплощение темы материнства.  Жесты святых Сикста и Варвары, направленный вверх взгляд ангелов, общая ритмика фигур — все служит тому, чтобы приковать внимание зрителя к самой Мадонне.
Жан Огюст Доминик Энгр писал о нем: «Рафаэль был не только величайшим живописцем, он был прекрасен, он был добр, он был все!.. Рафаэль писал людей добрыми; все его персонажи имеют вид честных людей ...Рафаэль был счастлив. Да, но это потому, что он был по природе божественно неприкосновенен».

Рафаэль Санти, Психея, предлагающая Венере воду Стикса.

Исследователей творчества гения Возрождения удивлял тот факт, что все образы Мадонн римского периода творчества художника объединяют общие черты. Кто же была та женщина, которую он рисовал с таким упоением? Долгое время легенда о прекрасной возлюбленной Рафаэля Форнарине считалась мифом.

Рафаэль Санти. Мадонна в кресле (Мадонна делла Седиа)

Не сравнил бы я любую с тобой,
Хоть казни меня, расстреливай.
Посмотри, как я любуюсь тобой,-
Как Мадонной Рафаэлевой!
В. Высоцкий

Рафаэль Санти. Мадонна с рыбой

С именем Рафаэля связано много романтических легенд, его жизнь окутана домыслами. Внешне общительный и открытый, имел много знакомых, но мало друзей. К друзьям относились ученики и наследники, его состояния Д. Романе, Ф. Пенни, а также знаменитые люди того времени: А. Киджи, Б. Кастальоне, Б. Биббиена, П. Бембо. Из писем последних двух в основном и почерпнуты отдельные сведения о личной жизни Рафаэля, его увлечениях. Из их воспоминаний и появилось имя любовницы художника — Маргариты Луги, а затем возникли почему-то сразу две ее биографии. В основе одной лежала возвышенная светлая любовь девушки к Рафаэлю. По другой  версии она предстает величайшей злодейкой, которая очаровала гения и свела его в могилу.

Рафаэль Санти. Форнарина

По поводу точной даты их встречи искусствоведы и историки до сих пор не сошлись во мнениях, зато письменно и устно передают легенды, которые за истекшие столетия дополнились множеством подробностей. Некоторые из биографов художника утверждают, что они познакомились совершенно случайно, когда однажды вечером Рафаэль прогуливался по берегу Тибра. В этот период он работал над заказом Агостино Киджи, знатного римского банкира, пригласившего именитого живописца расписывать стены его дворца Фарнезино. Сюжеты "Три грации" и "Галатея" уже украсили их. А с третьим — "Аполлон и Психея" — возникла сложность: Рафаэль никак не мог отыскать натурщицу для изображения античной богини. И вот случай представился. “Я нашел ее!” — воскликнул художник, увидев девушку, идущую навстречу. Считается, что именно с этих слов в его личной жизни началась новая эпоха...

Рафаэль Санти. Психею принимают на Олимпе, вилла Фарнезина, Рим, 1517 г.

«Прекрасна, как Мадонна Рафаэля» — эти слова звучат высшей похвалой духовной красоте женщины, гимном счастью материнства. Эта тема была для художника неисчерпаема, и вряд ли ему хватило бы и ста лет жизни, чтобы реализовать сотни эскизов и набросков. Флорентийцы быстро оценили «мастера». Слава художника летела впереди него. Рафаэль привлекал к себе редкими душевными качествами, с которыми, по словам Вазари, «соединилось столько грации, трудолюбия, красоты, скромности и доброй нравственности», что его можно было считать не человеком, «но смертным Богом». Автопортрет, написанный в 1506 году, представляет человека, общение с которым гасило все «неудовольствия» и «всякие низкие и дурные замыслы. В течение всей жизни он не переставал являть наилучший пример того, как нам следует обращаться как с равными, так и с выше и ниже стоящими нас людьми». Он никогда ни с кем не соперничал и никому не завидовал. Вместо этого Рафаэль радовался жизни, миру, людям и возможности творить. Художник никогда не искал друзей и покровителей. Он был окружен ими, как князь — свитой.

Рафаэль. Автопортрет. 1506 г. Галерея Уффицци, Флоренция, Италия

Приехав в Вечный город, он обнаружил, что большая часть дворцовых залов уже полностью или частично оформлена другими живописцами. Но Юлий II, покоренный «гением доброй натуры» Рафаэля и первыми эскизами художника, поручил ему заново расписать предназначенные для папы три Ватиканские станцы отстранив более именитых мастеров — Перуджино, Содому, Брамантино, Перуцци. Живописец кротких, задумчивых Мадонн с удивительной быстротой стал несравненным мастером фресковых росписей.

Рафаэль. Дама с покрывалом. Портрет молодой женщины (предположительно портрет Форнарины). 1520 г. Музей изобразительного искусства, Страсбург, Франция

В идеально-уравновешенных сценах «Диспутов», «Афинской школы» и «Парнаса», вписанных в сложную архитектонику покоев, нельзя ни прибавить, ни убавить малейшего штриха, чтобы не нарушить «строго выверенную гармонию совершенного целого». Ясное композиционное чутье, безупречное владение пространством позволили Рафаэлю живописно рассказать о красоте разумного совершенного человека — идеала итальянских гуманистов.

Рафаэль. Мадонна Альба. 1511 г. Национальная галерея Вашингтона, США

Работа в станцах захватила Рафаэля, но она была столь огромна, что постепенно художник «оброс» многочисленными помощниками и учениками, «которым он помогал и которыми руководил с чисто отеческой любовью. Поэтому, отправляясь ко двору, он был всегда окружен полусотней художников… В сущности, он прожил не как художник, а как князь», — писал Вазари. Рафаэль доверил роспись третьей «Станцы дель Инчендио» по своим картинам любимому молодым художникам.

Рафаэль. Мадонна Грандука. 1505-1506 гг. Палаццо Питти, Флоренция, Италия

Но как бы ни был загружен художник в Ватикане, он создал много произведений для своего друга и покровителя, одного из богатейших и влиятельных лиц Рима, банкира и купца Агостино Киджи. Не прекращал Рафаэль и работу над алтарными образами («Мадонна делла Тенде», «Мадонна Альба», «Мадонна с рыбой», «Мадонна дель Импанната». Но если флорентийские Мадонны — это трогательные юные матери, поглощенные заботой о ребенке, то римские Богоматери — светлые богини, несущие миру одухотворенную гармонию жертвенности, независимо от того, царят ли они над другими фигурами («Мадонна ди Фолиньи») или решены в интимно-жанровом плане («Мадонна в кресле»).

Рафаэль. Мадонна де Фолиньо. 1511-1512 гг. Пинакотека Ватикана, Рим

Высшим достижением художественного гения Рафаэля явилась «Сикстинская Мадонна». Художник перепоручал все ватиканские работы своим ученикам, чтобы собственноручно написать для монастырской церкви Святого Сикста в далекой маленькой Пьяченце большой запрестольный образ — свою самую знаменитую картину. Он работал радостно и быстро и создал неповторимый образ Богоматери, соединив в нем божественную красоту женщины-матери и высшего религиозного идеала.

Рафаэль. Мадонна дель Импанната.

Форнарина — возлюбленная и натурщица Рафаэля, чьё имя было, Маргарита Лути, а своим прозвищем Форнарина была обязана профессии своего отца-булочника . Достоверные свидетельства её существования все еще являются предметом исследования.
Основная версия истории её жизни гласит, что Форнарина была дочерью пекаря Франческо Лути из Сиены. Преуспевающий сиенский пекарь был изгнан из родного города и бежал в Рим с дочерью и сестрой, где вполне преуспел в своем деле.

Рафаэль. Мадонна ди Фолиньо.

Пекарь нанял учеников и помощников. Эти шустрые юноши не сводили глаз с его красавицы-дочери Маргариты, прозванной Форнариной — Булочницей. Ей было всего 17−18 лет, но по обычаям ого времени она уже была девушкой на выданье и имела жениха — Томазо Чинелли, пастуха в одном из имений щи. Стены его загородной виллы Фарнезина в то время расписывал Рафаэль. Однажды он заметил гуляющую в парке девушку и понял, что ее красота достойна быть навечно запечатленной. Маргарита прикинулась скромницей и отправила художника к отцу и жениху — просить разрешения.

Рафаэль. Мадонна Конестабиле. 1502-1504 гг. Государственный Эрмитаж, г. Санкт-Петербург

За 50 золотых монет пекарь позволил Рафаэлю рисовать дочь, сколько его душе угодно, а переговоры с будущим зятем взял на себя. Томазо, с нетерпением ожидающий свадьбы, стал упрекать Маргариту в намерении изменить своему слову: ведь Рафаэль, как и большинство богатых мужчин того времени, вел распутную жизнь, пользуясь услугами куртизанок разного уровня. Чтобы отделаться от навязчивого жениха, ставшего преградой к невиданным богатствам, девушка торжественно поклялась в церкви Санта-Мария дель Пополо выйти него замуж. У Томазо не осталось сомнений, ведь она явно принадлежала ему телом, а теперь, как он полагал, духом.
Избалованный любовью и преклонением женщин, Рафаэль впервые влюбился. Он засыпал этого ангела" подарками, принимал ее как именитую гостью и рисовал, рисовал, рисовал. Первое время Форнарина скромно оставалась моделью. Единственная ночь, проведенная Рафаэлем с «абсолютно невинной», но опытной женщиной, заставила художника потерять голову.

Рафаэль. Пожар в Борго. Станца дель Инчендио ди Борго.

Рафаэль поселил Маргариту на роскошной вилле, одел, как принцессу, осыпал драгоценностями и даже забросил работу. Целый год он пренебрегал заказами папы Юлия II, полагая, что станцы в Ватикане менее важны, чем прекрасная ненасытная любовница. А раздраженный приостановкой работ Агостино Киджи предложил Рафаэлю поселиться на своей вилле Фарнезина — конечно, вместе с Маргаритой. Ловкая интриганка и здесь не оплошала. Оправдываясь, что любимый из-за нее теряет заказы, а следовательно — деньги и славу, она согласилась покинуть «их гнездышко». Сама же Форнарина преследовала сразу две цели: оградить себя от разгневанного изменой жениха и приблизиться к более богатому и могущественному покровителю — Киджи.
Стареющий банкир попался на «юные прелести» Маргариты, которые она ему беззастенчиво предложила. Он спас ее от «домогательств» Томазо. Пастуха связали и доставили в монастырь Санто-Козимо, настоятель которого, двоюродный брат Киджи, обязался продержать того в темнице сколько понадобится.

Рафаэль. Портрет Бальдассаре Кастильоне. 1514-1515 гг. Лувр, Париж

Маргарите мало было двух влиятельных любовников, она без зазрения совести кокетничала с учениками и помощниками Рафаэля, хотя те избегали любого контакта с ней. Художник же оставался в неведении о вероломстве своей возлюбленной. Он не слушал увещеваний друзей и учеников. Говорят, в одном из разговоров между талантливыми учениками художника Перино-дель-Вага и Джулио Романо последний откровенно признался: «Если бы я нашел ее в своей постели, то скорее бы перевернул матрац на другую сторону, чем лег рядом с ней». В 1518 году на Форнарину позарился юный болонец Карло Тирабоччи. Он даже гордился, что спит с любовницей своего учителя, а то, что остальные ученики порвали с ним все отношения, считал завистью. Молодые люди повздорили. Дело окончилось дуэлью. Перино-дель-Вага убил Тирабоччи. Правду от Рафаэля скрыли. А Форнарина вскоре нашла болонцу замену.
Сегодня трудно сказать, что в этой истории правда, а что вымысел, ведь согласно некоторым источникам. Также нет подтверждения тому, эта ли женщина изображена на других полотнах художника, например "Донна Валета". Хотя в создании многих монументальных работ Рафаэля принимали участие ученики, можно предположить, что "Форнарину", как и "Сикстинскую мадонну", он писал лично. Наверное, потому, стоя перед "Мадонной" через много лет в зале Дрезденской картинной галереи, русский поэт Василий Жуковский заметил: "Один раз человеческой душе было подобное откровение, дважды случиться оно не может". О том, что писалось полотно именно с Маргариты Лути, как говорится во многих источниках, можно только догадываться: в "Жизнеописаниях", составленных биографом эпохи Возрождения Джорджио Вазари, это имя не упоминается. Есть лишь такая фраза: "Маркантонио изготовил для Рафаэля еще много гравюр, которые тот подарил своему ученику Бавиера, приставленному к любимой им до самой смерти женщине, прекраснейший портрет которой, где она кажется живой, находится теперь у благороднейшего Маттео Ботти, флорентийского купца; к портрету этому он относится, как к реликвии, из любви к искусству и к Рафаэлю — в частности". И больше — ни слова. Столетия спустя один из читателей Вазари написал на полях напротив этих строк, что ее звали Маргаритой: Форнариной даму окрестили в XVIII веке.

Рафаэль. Портрет молодой женщины (предположительно портрет Форнарины). 1520 г. Музей изобразительного искусства, Страсбург, Франция

"Прекрасна, как мадонна Рафаэля!" — и сейчас говорят те, кто хочет описать истинную красоту. Вот только современники Рафаэля уверяли, что прелестница, о которой идет речь, не отличалась целомудрием: в те дни, когда занятый работой маэстро отсутствовал, она легко находила ему замену, коротая время в объятиях одного из его учеников или самого банкира. Сограждане мастера были убеждены, а затем уверили в этом весь мир, что Рафаэль умер прямо в ее объятиях от сердечной недостаточности. Произошло это 6 апреля 1520 года, художнику только исполнилось тридцать семь лет.
Маргарита не тосковала о покойном. По завещанию она получила приличную сумму и могла в дальнейшем вести роскошную жизнь. Особым покровительством она пользовалась у Агостино Киджи. Не пропускали шикарную куртизанку и другие состоятельные мужчины. Она даже предложила свои объятия бывшему жениху, бежавшему из монастыря, но Томазо с презрением бросил ей в лицо горсть земли. Маргарита Луги окончила свою жизнь в монастыре, но как она туда попала и когда умерла — неизвестно. Такова первая версия любовной связи прекрасной Булочницы и великого Рафаэля.

Рафаэль. Сикстинская Мадонна. 1513 г. Галерея старых мастеров, Дрезден, Германия

Но возможно ли, чтобы художник, читающий человеческие души по глазам, не сумел заметить низменных мыслей, царивших в этой прелестной головке? Ведь не ради «красного словца», не ради желания очистить образ Рафаэля от скверны появилась вторая легенда — чистая, возвышенная, идеальная, как произведения самого художника.
…В дом пекаря Франческо Луги привел Рафаэля покровительствующий семейству Агостино Киджи. Одного взгляда было достаточно художнику, чтобы понять — такой красивой женщины, как Маргарита, он еще не видел. Она походила на прекрасную скульптуру: точеный стан, мягкая линия шеи, налитая юным соком грудь, губы по классическим меркам маленькие, а нос — чуть длиннее, чем нужно. Но глаза… Темные, пылающие угли. В них столько жизни, добра, ласки. Маргарита тоже присматривалась к знаменитому художнику: выглядит, как юный князь, хотя ему минул 31 год, манеры изысканны, но без надменности, и обращается к ней, дочери простого пекаря, как к знатной патрицианке. А когда он улыбнулся, девушка почувствовала, что прекраснее мужчины она встречала. Ведь недаром говорили, что Рафаэль порождал вокруг себя гармонию и привлекал к себе людей редкими душевными качествами.

Рафаэль. Портрет Папы Юлия II. 1511 г. Национальная галерея Лондона

Рафаэль испросил разрешение отца Маргариты рисовать ее, а один из набросков обещал подарить девушке. Агостино Киджи тут же прикинул в уме, сколько увесистых дукатов может стоить такой эскиз, ведь кардиналы и герцоги соперничали друг с другом за честь иметь картину Рафаэля. Первые сеансы проходили под неусыпным надзором тетки. Художник ловил себя на мысли, что мечтает остаться с девушкой наедине, а иногда спохватывался и вспоминал, что он обещал жениться на племяннице влиятельного кардинала Биббиена — Марии Довици, и тут же гнал от себя эти мысли. Рафаэль, как мог, затягивал сеансы, и когда тетка оставляла их на минутку, они просто смотрели друг на друга. Под его взглядом Маргарита расцветала, как дивный цветок.
«Я покорился, стал жертвой зноя любовного», — прочитала как-то Форнарина на одном из набросков. Она сразу же поверила, что эти строки посвящены ей, и согласилась на свидание в сумерках у храма Санта Мария ин Трасте вере, находившегося в квартале бедноты, где нравы были попроще, куда честная девушка могла отправиться вечером без сопровождения. Они разговаривали и целовались. Рафаэль признался в любви, но сразу же предупредил, не раскрывая причин, что жениться не сможет: у него был долг перед невестой, и еще, полагают биографы, папа Юлий II обещал художнику кардинальский сан. Это вполне можно было допустить, ведь еще в 25 лет он получил «место секретаря апостолических бреве» — сан весьма значительный даже для молодых прелатов.
Рафаэль предоставил девушке право сделать выбор самостоятельно. Форнарина ответила согласием: между позором и монастырем она выбрала любовь. Художник посвятил в свои планы Агостино Киджи и купил у него за 4000 дукатов дом в новом районе Рима, где Маргариту никто не знал. Чтобы не возникло лишних разговоров о ней как о содержанке, он нотариально оформил половину дома на ее имя. Для переезда влюбленные выбрали время, когда Франческо Луги уехал из города по делам банкира. В доме было приведено в порядок всего несколько комнат, да и мебели не хватало. Все средства художника ушли на покупку жилья, но на платья, туфельки и украшения для любимой он не поскупился. Красота Маргариты получила достойную оправу.
Девушка боялась даже выйти из дома. Среди ее новых знакомых были только ученики и помощники художника, а также «прекрасная Империя» — в прошлом знаменитая куртизанка, а теперь верная возлюбленная Агостино Киджи, родившая ему дочь. Две красивые женщины нашли общий язык: им нечего было делить, каждая любила своего мужчину, каждая знала, что никогда не станет законной женой возлюбленного. Империя давно смирилась с этим, а Маргарита только начала привыкать. По совету образованной, разбирающейся в искусстве и литературе куртизанки она занялась изучением греческого языка, много читала, чтобы быть достойной своего гениального любимого. Но вся ее неуверенность в себе исчезала, лишь только Рафаэль после долгого трудового дня возвращался домой. Форнарина никогда не задавала ему тревожащих душу вопросов, не выдвигала требований и даже не подозревала, какую волну интересов и слухов вызвала своим появлением в доме Рафаэля. Их жизнь оставалась для всего Рима тайной. А они любили друг друга самозабвенно, и так же самозабвенно он писал ее портреты: одетую в богатое платье патрицианки, обнаженную, прикрытую лишь легкой, прозрачной вуалью, и, конечно, Мадонной. Маргарите казалось, что именно в эти часы они были особо близки. Она могла целый день терпеливо простоять у окна ради светлых мгновений счастья.
Маргарита видела, с какой любовью Рафаэль накладывает каждый штрих. Может быть, поэтому линии на портретах так и струятся, навеки запечатлевая редчайший эталон незамутненной женской красоты. Форнарина ощущала каждой клеточкой тела эти нежнейшие прикосновения кисти. А Рафаэль до последних дней жизни был покорен ее совершенством, теплом и нежностью. «Я побежден, прикован к великому пламени, которое меня мучает и обессиливает. О, как я горю! Ни море, ни реки не могут потушить этот огонь, и все-таки я не могу обходиться без него, так как в своей страсти я до того счастлив, что, пламенея, хочу еще больше пламенеть».
Из-за этой страсти он из года в год откладывал необходимость жениться на племяннице кардинала, оправдываясь большим количеством заказов. И это тоже было правдой. Последние годы жизни Рафаэль работал на износ. К должности придворного живописца при папском дворе с 1514 года добавилась обязанность главного архитектора Ватикана, а через год — и «комиссара древности», «префекта всех камней». Эта работа, в особенности охрана памятников римской античности, отнимала много сил и времени. А еще ему так хотелось переносить на картины новые воплощения Маргариты, лицо которой излучало море доброты.
Именно тогда художник создал неповторимый образ «Сикстинской Мадонны», с трепетом перенеся на холст черты своей единственной возлюбленной — Маргариты Луги. Написать столь светлый образ женщины Рафаэль мог, только глядя в ясные глаза, в которых светилась кристально чистая душа.
Шесть лет тихого домашнего счастья и напряженной работы. Маргарита видела, как изо дня в день наваливается на любимого усталость: темные тени под глазами, отсутствие аппетита, бессонные ночи. Он не уставал от ее присутствия и никогда не скучал рядом с ней. С тех пор, как умерла Империя, у Маргариты не осталось друзей, а с переездом в новый дом, который находился в аристократическом районе, она даже перестала выходить на прогулки. В любой день Форнарина могла вернуться под отчий кров, ведь отец звал ее и обещал, что дочь не услышит ни одного упрека. Франческо Луги уже давно рассчитался с долгами и теперь процветал. При соответствующем приданом Маргарита могла стать женой какого-нибудь подмастерья или ремесленника. Рафаэль записал в банке на ее имя две тысячи дукатов, «развязав ей руки», да и банкир поглядывал на женщину своего друга призывным взглядом. Но Маргарита знала, что если Рафаэль когда-нибудь покинет ее, то ей уже ничего не будет нужно. Даже перебравшись с художником на виллу Агостино, где Рафаэль расписывал стены, она не поддалась соблазну заменить хозяину Империю. Форнарина позировала для создания образов мифологических красавиц Психеи и Венеры. Фрески на вилле Фарнезина стали еще одним памятником любви художника к Маргарите.

Рафаэль. Святая Цецилия. 1513-1516 гг. Национальная пинакотека Болоньи, Италия

Рафаэль шатался от усталости. После очередного похода в каменоломни, где нашли античную статую, он слег с лихорадкой. Физические силы, в отличие от творческих, оказались не безграничны. Художник успел завещать свое состояние единственной любимой женщине, друзьям и ученикам. Полдома, шесть тысяч золотых дукатов и незаконченную картину «Мадонна с птичкой» получила по завещанию Маргарита.
«В заключение я рассматриваю девицу Марию Биббиена, которую я из-за множества дел и хлопот не смог повести к алтарю, как мою супругу. Она может именовать себя — если ей это благоугодно — супругой нашего чистого союза». Слышала ли эти слова завещания Форнарина? Ведь она не отходила от постели Рафаэля ни на минуту, меняла компрессы, кормила его фруктами. Когда пришел кардинал Биббиена, чтобы дать отпущение грехов, и попросил женщину удалиться из дома, ее волновало только одно: кто подаст лекарства, сменит белье, сварит суп. Она словно приросла к земле. Никто не слышал, что тихо произнесла Рафаэлю перед уходом Маргарита, до кардинала донесся лишь сдавленный голос художника: «Очень… тебя… люблю…» Он понял, почему его племянница так и осталась в невестах. «Я провожу вас к карете, Мадонна Маргарита», — сказал прелат, увидев, как без единого звука, чтобы не потревожить любимого, она рыдает в соседней комнате.
Маргарита ждала своего приговора на вилле Киджи. Рафаэль умер, оплакиваемый всем Римом, в день своего рождения, в Страстную пятницу, 6 апреля 1520 года. Ему исполнилось 37 лет. Он был похоронен в Пантеоне. Рядом с гробницей художника на правах его невесты была погребена Мария Довици, племянница кардинала Баббиены…
Один из современников, сообщая о смерти Рафаэля, писал: «Окончилась его первая жизнь; его вторая жизнь, в его посмертной славе, будет продолжаться вечно в его произведениях». Великий художник угас вместе со своей эпохой: со смертью Рафаэля «Высокое Возрождение в живописи сказало свое последнее слово». И мало кто заметил, что жизнь в миру закончилась и для Форнарины. Она не воспользовалась огромным богатством. Редчайший эталон тихой, ничем не замутненной женской красоты, вдохновительница Рафаэля, она похоронила себя в монастыре, оплакивая смерть единственного любимого ею мужчины…