Уроки жизни для молодых.

Спектакль «Что делать?» Андрея Могучего по роману Н.Г. Чернышевского в БДТ.

Режиссер говорит со зрителями, как с учениками, превратив зрительный зал в подобие учебной аудитории, а актёров в «лекторов», повествующих с кафедры о жизни, любви, ревности и свободе. Да и вообще еще об очень-очень многом.
Роман Н.Г. Чернышевского передан крайне нетипично, но интересно. Тот же лектор, который в преддверии повествования самого произведения, объясняет недалекому зрителю, что вот, мол, сейчас начнется сам роман, начинаем мы его с такого-то момента, это вот Вера (арт. Нина Александрова) – девушка, желающая обрести свободу. Это ее родители – Марья Алексеевна (арт. Ируте Венгалите) и Павел Константинович (арт. Георгий Штиль). Актер-лектор, именуемый в спектакле, как Автор (арт. Борис Павлович) именно так все и объясняет публике, подробно и тщательно, ведь зал полон «неучей», по мнению Автора.
В начале спектакля Автор говорит о режиссуре спектакля, и приводит те частые фразы, которые можно услышать на антракте между зрителями. Это всем знакомые «всю классику переврали», «вот уж это современное искусство!» итд. Автор соглашается со всеми этими мыслями гостей, и поэтому решает сделать «понятный» для неучей спектакль. Объяснить его, как формулу, где есть такие-то слагаемые и возможны такие-то действия и исключения из правил.
Но в одном «уроке» получилось аж целых два, это две параллельно идущие линии: с одной стороны, отдельный урок к публике об искусстве со стороны Андрея Могучего и его подробное объяснение «формул», с другой – урок самого Автора (предположительно, что Н.Г. Чернышевского), рассуждающего о свободе, выборе и жизни в целом. И эти, казалось бы, два совершенно далеких друг от друга урока, очень грамотно сплетены Андреем Могучим в одну большую лекцию.

Фото: из архива БДТ

Таким образом, весь спектакль оказывается порезанным на маленькие фрагменты, и ощущение, будто смотришь кинопленку. Автор то перематывает его вперед, то назад, а то и вовсе останавливает действие для обсуждения его с публикой. И спектакль оказался действительно подробной лекцией, неким пособием к жизни для молодых, с разъяснением, что «ревность – это губительное чувство»; что свобода вовсе не в том, чтобы скорее покинуть родительский дом итп.
Спектакль начинается с пения хора девушек в фартучках, сидящих за школьной скамьей. Сзади сцены большое полотно-экран, на котором иногда транслируется в черно-белом цвете то, что происходит на сцене. Вся сценография состоит из трех цветов: черное, белое и серое. Серое, как среднее между черным и белым. Из общего тона спектакля не выбивается ничего, даже костюмы героев – строгие и темные. Иногда резко появляется желто-коричневый свет, когда неожиданно во время действия включается свет, и Автор, останавливая действие, начиная объяснять зрителю, что произошло в этом эпизоде, или говорит, о чем предстоит следующий. Во время таких «перерывов», Автор вступает в дискуссию со зрителем. До сих пор до конца не могу понять, подсадных ли или реальных…? Зритель отвечает на его вопросы, шутит, и задает встречные вопросы Автору. Подобная дискуссия действительно вовлекает смотрящего в театральный процесс, и он в данном случае такой же герой, создающий спектакль, как и сами актеры. Происходит ломка «четвертой стены», если уповать к театральной терминологии.

Фото: из архива БДТ

Безусловно, зритель – это всегда часть спектакля, но в этом произведении он ее особенная составляющая. И даже неожиданный и невежественный звонок мобильного телефона зрителя, в этом спектакле находит отклик у актера, Автора: «Мобильный выключи.» - говорит он. Это картина, как живое существо отзывается на каждый шаг, звук и кашель, и может ответить Вам. Такие «перерывы» расслабляют, и актеры становятся ближе, какими-то домашними и досягаемыми, ведь с ними можно поговорить, сейчас, прямо из зрительного зала… Но очень важно в эти моменты не скатиться до уровня балагана, и Андрею Могучему это удается, он очень вовремя останавливает диалог «лектора», и снова «включает» спектакль.
По обыкновению, режиссер не отказывается от привычных титров на заднем фоне и разбивке спектаклей по главам, как в «Грозе», «Пьяных» и остальных его картинах. В этом спектакле, сцена статична, антураж практически не меняется, разве что в двух моментах. Нет знакомой масштабности действия, красочности, спектакль очень лаконичный и строгий в этом смысле, как школьная форма.
Первая глава в спектакле - это глава о свободе. Именно в этой главе Верочка заявляет о своем желании быть свободной, выбирать то, что она хочет, делать то, что она хочет, в конце концов, жить так, как она хочет! Родители Веры подыскали ей подходящую партию к браку, но Вера не хочет выходить замуж без любви, лишь по предлогу «по тому, что надо». Семья начинает убеждать девушку, что муж должен быть подходящим, что со временем «стерпится-слюбится», что, выйдя замуж за этого парня, она сможет быть всегда хозяйкой положения и в достатке, но Вере это не интересно. Она – представительница «новый людей», строительница новой жизни, по честным и справедливым принципам. Только пока что девушка до конца не понимает, что это за принципы… Она ссорится с матерью и всей своей семьей, протестуя против образа жизни и уклада своих родителей. Мать Веры – Марья Алексеевна пытается объяснить девушки основные жизненные постулаты, но та отказывается ее слушать, желая жить по справедливости и честно, на что Марья Алексеевна отвечает девушке: «Жить по справедливости? Ты выучена на воровские деньги! Я тоже раньше была честная, и жили мы плохо, а теперь не честная и злая, и живем хорошо!»

Фото: из архива БДТ

На что Вера отвечает матери долгим тараторящим монологом о жажде свободы. Нина Александрова будто бы играет быструю партию на пианино, так она произносит свой монолог, решая сбежать из дома с такими же, как она, новыми людьми – учеными Дмитрием Лопуховым и Александром Кирсановым. Спектакль снова прерывает Автор, и спрашивает у публики: «А что такое свобода? Выйти замуж? Ответьте мне». И снова начинается обсуждение со зрителями. Поднимаются вопросы о замужестве, о браке, на сколько это важно для женщины и в этом ли состоит ее предназначение – служить своему мужчине и варить борщи. Поговорив с публикой, Автор снова запускает картину.
Во второй главе Вера тайно выходит замуж за Дмитрия Лопухова, мать и отец Веры говорят свое последнее слово, и Автор отпускает их со сцены. Марья Алексеевна в исполнении народной артистки России Ируте Венгалите получилась настоящей «мамкой», держательницей дома, женщиной, живущей вне закона, и знающей толк в жизни. Женщина пытается наставить дочь на правильный, по ее мнению, путь, и со снисходительностью относится к выдумкам Лопухова и Кирсанова. Чувствуется, что женщина слышала подобные демагогии ни один десяток раз, и пытаться переубедить людей бессмысленно, в конце концов, как говорят: «свою голову не приделаешь», и с такой интонацией, Марья Алексеевна махает на молодежь рукой, уходя со сцены.
Неоднократно в спектакле появляется Красота (арт. Варвара Павлова), выходящая в длинном черном одеянии и серебряным рупором в руках. Женщина представляет какую-то космическую квинтэссенцию, саму Вечность, бесконечность космического пространства, обрамленного в человеческое тело женщины. Красота приходит во время сна Веры, и спрашивает ее: «Посмотри наверх. Что ты видишь там?» , девушка отвечает: «Космос, бесконечность…». Красота говорит ей: «А теперь посмотри вниз. Что ты видишь внизу?», Вера отвечает: «Пропасть. Пропасть в крови». И сцена с двух сторон небольшими прямоугольниками опускается вниз, создавая ту самую пропасть.
Красота говорит свое слово о том, что воин, усомнившийся в Красоте будет лежать в этой пропасти. Красота, как символ нового начала, который не позволит в себе усомниться, в своих новых принципах и идеях, а тот, кто усомнится пожалует на холодное кровавое дно! Вот она – революция! Происходит неожиданный выстрел. И сцена снова поднимается. На ней ровно, друг за дружкой лежат военные в желтых осенних листьях. Все это напоминает две братские могилы, и листья добавляют соответствующую атмосферу безжизненности и гниения.
Начинается третья глава: «Выстрел на мосту».
Несколько милиционеров и один командующий расследуют преступление. Кто-то застрелился на Литейном мосту. Найдена шапка с дыркой. Все предполагают свои версии, но тело найти так и не могут. Застрелившимся был Дмитрий Лопухов – муж Веры. Почему же он это сделал? И на это публике дается ответ, перенося ход спектакля немного назад, в то место, где происходит столь кульминационное решение. Автор «перематывает» спектакль, и зритель оказывается свидетелем возникшего любовного треугольника между Верой, Дмитрием и Кирсановым. Вера и Кирсанов противятся своему чувству, Лопухов замечает это, и будучи достойным и справедливым человеком, красиво уступает место своему товарищу. Кирсанов же боясь своего чувства к Вере, и будучи тоже принципиальным товарищем и борцом за справедливость, на долго ретируется из дома друзей… Но Лопухин, желая своей жене истинного счастья, готов отпустить ее. «Если любишь – отпусти», вот как можно охарактеризовать поступок Лопухина.

Автор просит взойти на сцену еще одного персонажа – Рахметова, товарища Лопухина. Который просто сидит на сцене несколько действий и скучает. Затем, по маху Автора, включается в свою роль. Выглядит это довольно весело.
Рахметов становится ключом к тайне смерти Лопухина, и рассказывает Вере о том, что ее муж жив и уехал в США. Вот какой хороший то поступок, а! И жене приятно сделал, и себе хорошо! Вера читает письмо, написанное ее мужем, и приходит в замешательство, ведь она так переживала!
Рахметов рассказывает девушке о том, что та должна продолжать работать в своей мастерской, работать не ради денег и самой работы, а ради творчества. Что благодаря ее созданию (мастерской), девушка даровала работу мечты многим девушкам таким же, как и она сама. В их жизни наконец-то появился смысл! (Это возвращаясь к вопросу обсуждения «в чем смысл жизни женщины?»). Рахметов говорит очень убедительный монолог о работе и выборе своего призвания, не о труде, а именно о творчестве, что свое любимое дело – это не работа, а счастье. А разве человек не должен быть счастлив?
Сзади на сцене поднимается второй занавес, обнажая кристально-белое помещение, и со сцены говорятся очень волнующие слова, с которыми, наверное, каждый мог столкнуться: «Любовь ослабевает, когда ничто ей не мешает». И действительно, мужа Веры нет, Кирсанову можно быть с ней, и наслаждаться друг другом, но… все-таки драмы не хватает… «Человек забывает себя одного, но при помощи другого, и он обретает себя другого» - говорится со сцены. Человек любящий кого-то, действительно обретает себя иного, готового на поступки ради другого, на жертвы, на действия. В истинной любви человек готов отдавать, и вспоминается спектакль Андрея Могучего «Счастье», где маленькая Тильтиль говорит: «Любить – это отдавать!». Вот о чем снова со сцены нам говорит Андрей Могучий, касаясь этого чувства. «Выход из-под зависимости - вот настоящая любовь», говорится со сцены. И после этого понимается поступок Лопухина, оставившего любимую женщину.
Есть отдельная «Я», есть отдельный «Ты», и мы, две сильные личности, решаем быть вместе – вот она формула истинной любви, когда двое взрослых и серьезных людей, с собственными представлениями о жизни не сливаются друг с другим, впадая в
зависимость и общий экстаз, а совершенствуется, находясь рядом друг с другом, идя одной дорогой.
А поступок Лопухина говорит не о эгоизме или слабости, а наоборот, о силе, силе своей любви, любви, которая стремится туда, где и Красота - к бесконечности, в космос… Любви, которой не страшно, далеко ли человек от тебя или близко. Она просто есть в человеке, и это становится его фундаментом.
И под конец спектакля Вера буквально на глазах становится мудрой, а не наивной девочкой, обретая духовность и обновленное понимание глубокого чувства, как и зритель в зале…

Irena Kristo.