С 7 по 12 мая на Новой сцене Мариинского театра пройдут гастроли балета Большого театра России. В эти дни будут показаны три балета «Спартак» и пять балетов «Драгоценности». «Спартак» в постановке Григоровича впервые привозят в Санкт-Петербург, а балет Баланчина сейчас есть только в репертуаре Большого, т.к. в Мариинском уже истек срок лицензии и он снят с репертуара. О предстоящих гастролях мы поговорили с исполнителем партии Спартака, премьером Большого театра Игорем Цвирко.
- Вы открываете гастроли Большого театра на сцене Мариинского. Сейчас уже и не вспомнить, когда последний раз показывали спектакль Большого на этой сцене. Есть какое-то волнение? Может, как-нибудь по-особенному готовитесь?
- Я уверен, что коллектив Большого театра с трепетом ждёт предстоящего выезда к нашим коллегам из Мариинского театра. Мы живём, работаем, танцуем в уникальное время, и мне сложно назвать наш приезд в Санкт-Петербург гастролями. Скорее это культурный интересный обмен, симбиоз. Это объединение двух главных театров под одним сильным лидером в лице Валерия Абисаловича Гергиева, которое, уверен, принесёт большой вклад в развитие каждого из театров, для общей цели – повышения интереса к искусству в нашей стране. За свою карьеру, к моему сожалению, мне не доводилось танцевать на исторической сцене Мариинского театра. Надеюсь, что нынешняя ситуация даст такую возможность и в будущем. Сейчас мы впервые в истории сцены Мариинского-2 покажем наше наследие - балет «Спартак» в хореографии Юрия Николаевича Григоровича. Это будет 400-й спектакль с момента премьеры в Большом театре, а в спектакле «Драгоценности» мы разделим сцену вместе с нашими коллегами . Остаётся несколько недель до нашего приезда и мои мысленные и физические усилия о том, чтобы исполнить в должном качестве тот насыщенный репертуар, который идёт сейчас на Исторической сцене Большого театра: масштабные классические спектакли «Дон-Кихот», «Драгоценности», «Марко Спада», «Легенда о любви». Параллельно, конечно, готовимся к выезду в Санкт Петербург, чтобы выступить на таком же высоком профессиональном уровне. Работа кипит!
- На мой взгляд, это символично, что именно вы открываете гастроли. Для меня вы сейчас лучший исполнитель партии Спартака. А когда впервые станцевали её? Кто был ваш репетитор?
- Благодарю вас, мне очень приятно, но уверяю, что любой исполнитель этой роли - прекрасный артист, и зрителя ждёт каждый день новый состав. Свой первый спектакль я станцевал в ноябре 2017 года, это было незабываемо. К этой роли я шёл долгие годы, и, благодаря решению руководителя балета Большого Махара Хасановича Вазиева, этому суждено было сбыться. На пути к исполнению мечты я работал с выдающими артистами старшего поколения, которые создали славу Большого театра: первые репетиции были под руководством Юрия Кузьмича Владимирова, через некоторое время я работал с Михаил Леонидовичем Лавровским, а уже на финальном этапе выпуска на сцену доводил до «ума» меня Александр Николаевич Ветров.
- Работал ли с вами Юрий Григорович? Если да, то что дополнительно он внёс в ваше исполнение?
- К моему глубокому сожалению, мне не довелось полноценно порепетировать с Юрием Николаевичем, но он присутствовал на моем генеральном прогоне. И так же в дальнейшем утверждал меня на исполнение этой партии в юбилейных спектаклях.
- За эти годы ушло волнение первых спектаклей. А что пришло? Как изменилась трактовка образа?
- Волнение всегда присутствует, несмотря на количество исполненных спектаклей. Это нормально. Внутренний трепет должен быть всегда. Так как я работал с разными педагогами-исполнителями, то мне кажется, мой Спартак - это совокупность всего, что мне удалось пропустить через свой разум: репетиции, роман Джованьоли, фильм с Кирком Дугласом, сериал «Спартак», видеозаписи исполнения легендарных артистов… и, как итог, родился мой герой. Он каждый раз разный, он становится более глубоким, осмысленным, и порой я ловлю себя на мысли, что мой герой управляет моим телом.
- Вы исполняли партию Спартака в спектакле Михайловского театра. Я не прошу сравнивать, но всё же...
- Это совершенно два разных спектакля, разные интерпретации. Я против любого сравнения. У каждого спектакля может быть свой зритель, и каждая история, рассказанная художником-творцом, имеет право на жизнь. Будь то Григорович, Ковтун или Якобсон.
- А теперь отвлечёмся от предстоящих гастролей. В предыдущем интервью вы рассказывали, что занялись продюсированием, как раз работали над первой программой, определились с хореографами. С тех пор это стало вашей второй профессией. Чем вас привлекает современная хореография? Есть ли предпочтения среди хореографов?
- Мне всегда было интересно, что находится по другую сторону занавеса. Я знал, что такое жизнь артиста, который выходит на сцену, но для меня была закрыта история организации процесса. Теперь, создав свой первый проект под название «Мистерия», я понимаю, насколько это кропотливый труд - быть генеральным продюсером, и сколько зон ответственности на моих плечах, чтобы вечер состоялся. С первых дней в Большом театре меня увлекала современная хореография: Уэйн Макгрегор, Иржи Киллиан, Уильям Форсайт, Юрий Посохов и другие хореографы, которые говорили на другом языке пластики, были для меня словно взглядом в неизвестность: на что способно моё тело? Работая с каждым из них, я получал положительный заряд эмоций и впечатлений, и мне хочется, чтобы этот процесс продолжался. В России есть талантливые хореографы, с которыми интересно экспериментировать и создавать новое. Так, в нашем проекте «Мистерия» представлены работы Максима Петрова, Дмитрия Масленникова и мировая премьера «Врубель. Демон» Александра Могилева. Сейчас я работаю над тем, чтобы весь проект смогли увидеть зрители Санкт-Петербурга в ближайшее время. А пока будем готовиться к главному событию весны - приезду Большого театра в Мариинский театр.
