Требовать, чтобы люди отказывались от собственных суждений и подчинялись суждениям других, и назначать лиц, совершенно невежественных в науке или искусстве, судьями над людьми учеными — это такие новшества, которые способны довести до гибели и разрушить государство.- Галилео Галилей.

Семидесятилетний больной старик, стоя на коленях и склонив голову над свитком, читал: - Предписанием святой службы мне было официально приказано, что я должен отказаться от ложного мнения, будто... - Громче! - прервал его голос кардинала-инквизитора. -...будто солнце есть центр мира и не движется, а Земля не есть центр и движется, и что нельзя держаться, защищать и преподавать каким бы то ни было образом, ни устно, ни письменно, названной ложной доктрины...

Felix Parra.

Теория двойного движения Земли вокруг своей оси и вокруг Солнца ложна и полностью противоречит Священному Писанию». Так заявила Конгрегация Индекса Римско-католической церкви в декрете 1616 года1. Действительно ли Библия противоречит научным фактам? А может, ее исказили?
Зимой 1609/10 года Галилео Галилей направил недавно построенный им телескоп на небо и открыл четыре луны, вращающиеся вокруг планеты Юпитер. Увиденное им поколебало общепринятое мнение, что все небесные тела вращаются вокруг Земли. Ранее, в 1543 году, польский астроном Николай Коперник изложил теорию о том, что все планеты вращаются вокруг Солнца. Галилео подтвердил, что это научная истина.
Однако для католических теологов это была ересь. Церковь долгое время считала, что Земля — центр Вселенной. Это убеждение основывалось на буквальном толковании библейских стихов, в которых описывается, что Земля укреплена «на твердых основах: не поколеблется она во веки и веки» (Псалом 103:5). Галилео вызвали в Рим, где он предстал перед инквизицией. Подвергшись суровому допросу, он вынужден был отказаться от своих открытий и провести оставшуюся жизнь под домашним арестом...В последние годы жизни он находился под домашним арестом под надзором инквизиции. Галилео Галилей умер 8 января 1642 года в Арчетри. И только в 1992 году папа римский Иоанн Павел II официально признал, что инквизиция в 1633 году совершила ошибку...

“Вы слышали, Винченцо, папа Пий IV распространил символ веры с клятвой послушания папе и новый список запрещенных книг”, — рассказывал Джузеппе ди Бартоломео утром во вторник 15 февраля 1564 го­да своему товарищу. “Да-да, список...” — рассеянно повторил Винченцо ди Микеланджело Галилей, настраивая лютню. Обычно любимое занятие, музицирование, приводило его в самое благостное расположение духа, но в этот день на душе было тревожно: по словам лекаря, жена должна была вот-вот родить, и ожидание первенца, беспокойство за Джулию лишили его сна и покоя. Джузеппе понял, что продолжать разговор бесполезно: то, что волновало умы сограждан, сегодня вряд ли привлечет внимание Галилея, погруженного в свои мысли. А вечером в музыкальных кругах Пизы все обсуждали другую новость: у лютниста Винченцо родился сын. В ту же субботу мальчик был крещен в местной церкви, получив имя Галилео.

Близкие и друзья Галилеев, да и сами мать и отец, отмечали, что он рос на редкость любознательным: до всего ему было дело. Больше всего юному Галилею нравилось заниматься устройством механических игрушек. Увы, беззаботное детство закончилось для него слишком рано: на протяжении нескольких лет в семье родились один за другим еще шестеро детей. Правда, из семерых отпрысков Винченцо и Джулии в живых остались четверо — два сына и две дочери. Галилео не раз замечал, как мать, женщина волевая, смахивает украдкой слезу, а на лице отца все реже появлялась улыбка: чтобы содержать семью, Винченцо, прославившийся как прекрасный музыкант, композитор и теоретик музыки, вынужден был не только давать уроки, но и заниматься... торговлей сукном. Несмотря на все усилия, дела его шли не слишком успешно. Из рассказов мамы он узнал, что она, Джулия Амманнати ди Пеша, была наследницей старинной фамилии. Отец его тоже происходил из знатного флорентийского рода. А сам Галилео получил имя в честь своего деда. Однако раньше родные папы Винченцо носили фамилию Бонажути, и первый, кто назвался Галилеем, был врач, преподававший в 1438 году медицину в Академии во Флоренции.
Винченцо Галилей, мечтавший о более достойной жизни для своих детей, решил, что его старший сын тоже должен стать медиком: ведь люди этой профессии были весьма уважаемы среди сограждан, а главное — имели солидный доход: профессор медицины зарабатывал 2000 скудо в год! По сравнению со скромными гонорарами, которые получал музыкант Винченцо, это казалось целым состоянием. Пока же богатство Галилеев состояло в другом: в доме была великолепная библиотека, постоянно звучала музыка, велись споры о литературе. А удивительные способности к живописи, которые рано проснулись у Галилео, всячески поощрялись. Втайне от всех он уже давно решил, что станет художником или музыкантом, но не хотел огорчать отца, потому молчал.

А когда Винченцо определил сына-подростка в бенедиктинский монастырь Валламброза близ Флоренции (Галилеи перебрались туда из Пизы), чтобы получить достойное образование по общим предметам, юноша с удовольствием штудировал произведения классических авторов, изучал поэзию и музыку, рисование и практическую механику. В атмосфере монастыря он чувствовал себя вполне комфортно, потому лишь по настоянию отца отказался от решения стать... монахом. Друзья и преподаватели хвалили его за удивительные успехи в живописи и виртуозную игру на лютне. К слову, этим талантом обладал и его младший брат Винченцо, который в будущем стал придворным лютнистом в Мюнхене. Сам Галилео еще только искал себя, а мудрая судьба уже все определила, о чем было записано в карте звездного неба и его личной — гороскопе, который он много лет спустя научился не только читать, но и составлять, в том числе на заказ. “Галилео, тебе уже восемнадцать: пора выбирать профессию. Я решил отправить тебя для изучения медицины в Тосканский университет, в Пизу. Не спорь!” — обычно сговорчивый отец на сей раз был категоричен, потому что не сомневался: он действует исключительно в интересах сына. Пусть хотя бы в будущем тот ни в чем не нуждается. А музыкой и рисованием занимается для души. Винченцо на собственном опыте убедился, что заработать этим “несерьезным” занятием на жизнь нельзя. Конечно, публикация книг — трактатов и сборников по теории музыки — упрочила его авторитет среди профессионалов, но и только: ни денег, ни чинов они не принесли. А ведь у Галилео рано или поздно появится своя семья, которую он должен будет содержать. Как ни противился сын воле отца, аргументы были убедительны, и он подчинился.

К счастью, курс медицины не ограничивался только зазубриванием специальных терминов, но предполагал изучение Аристотелевой философии. Заодно юноша с интересом читал труды Платона и прочих античных философов, о взглядах которых после с удовольствием спорил с однокурсниками. Окружающие отмечали его таланты, но и сетовали на непростой характер, унаследованный от матери. За что соученики дали ему прозвище Задира, хотя легко прощали его вспыльчивость. Юный Галилей, обладавший прекрасной памятью и уникальным умением вести спор, конечно, одерживал верх в любой словесной баталии, а победителей, как известно, не судят. Во всяком случае, до поры...

Хотя каждый день, проведенный в университете, был заполнен до предела, даже этой пищи его пытливому уму казалось мало. “Так как отец однажды объяснил ему, что живопись и музыка, к каковым искусствам Галилей очень тяготел, имеют своим источником и основой геометрию, то это пробудило в нем потребность к ее изучению. И он даже попросил отца о помощи”, — писал его ученик и первый биограф Вивиани. Вот только отец сразу усмотрел в этом желании угрозу своим планам сделать из сына медика и в просьбе отказал. Но Галилео, что-то задумав, от решения не отступал: с этим вопросом он пришел к другу отца Остилио Риччи да Фермо (впоследствии профессору математики во Флоренции). Однако просил ничего не говорить Винченцо. Риччи рад был оказать юноше услугу, но проводить уроки втайне от друга не мог. Галилей-старший согласился не сразу, да и то с условием, что... сын не узнает об уступке, чтобы не забросил медицину. Его опасения были не напрасны: геометрия увлекла Галилео, и все остальные науки отошли на второй план. Заметив это, отец потребовал прекратить занятия. Но зерна попали в благодатную почву: дальше юный ученик пошел сам семимильными шагами. А когда однажды рассказал папе Винченцо, чего сумел достичь собственными силами, “отец увидел, что сын мог с удивительной остротой ума решать всякого рода задачи, кои он ему предлагал, и заключил, что тот поистине рожден для математики, и согласился наконец с выбором его и более не протестовал”. С медициной было покончено. “Вы не успеваете по ряду предметов, потому мы не можем больше выплачивать вам стипендию”, — возможно, именно такие слова услышал в один из дней молодой студент, который мечтал продолжить обучение математике в стенах alma mater. Нет сомнений, что причина была вовсе не в способностях Галилео, а в опасном вольнодумстве — “свободной манере философствования”, которая вызвала серьезные опасения церковных университетских властей. А может быть, им просто не пришлось по нраву его желание “сменить специализацию”. К этому времени дела отца шли совсем плохо, и Галилео не смог бы оплачивать обучение самостоятельно. Оставаться в Пизе больше не было возможности, и в 1585 году он вернулся в родительский дом во Флоренцию. Но занятия математикой не оставил: проводил многочисленные опыты и даже написал два небольших труда, распространявшиеся в рукописном виде — о конструкции гидростатических весов и о центре тяжести твердых тел. Именно они привлекли к талантливому самоучке внимание маркиза Гвидобальдо дель Монте, просвещенного инспектора тосканских укреплений, который предложил Галилею решить несколько задач по определению центра тяжести. Результат впечатлил заказчика, и Галилео приобрел в лице маркиза влиятельного покровителя. Честолюбивый юноша уже строил планы, мечтая о том, как получит должность профессора в одном из итальянских университетов, начав штурм вакантного места профессора математики в Болонье. Правда, в тот раз двадцатичетырехлетнему соискателю предпочли другого — более взрослого и опытного. Однако не прошло и двух лет, как Галилей преподавал в... Пизанском университете, где совсем недавно учился сам. Хотя такой “карьерный скачок” впечатлил отца, жалованье в 60 скудо в год, положенные преподавателю вуза, явно разочаровало: послушал бы сын его — получал бы заветные 2000! Но Галилео был счастлив, ведь занимался тем, к чему лежала душа. Чтобы пополнить бюджет, давал частные уроки и брал на постой учеников.

А в 1591-м Винченцо Галилео умер, оставив на попечение старшего сына жену и младших детей. На помощь снова пришел маркиз дель Монте, который помог своему протеже получить более престижное и оплачиваемое место на кафедре математики Падуанского университета в Венецианской республике. Уже первые лекции нового профессора так впечатлили слушателей, что вскоре он стал любимейшим преподавателем — на зависть коллегам. Сам молодой ученый в это время был увлечен трудами Николая Коперника и даже осмелился выступить в поддержку его системы, весьма опасной в глазах церкви. По-настоящему он увлекся астрономией позже — в 1609 году, когда познакомился со “зрительной трубой” — телескопом, установленном в саду за домом, и каждую ночь отправлялся в путешествие по звездному небу. Из темноты проступили невидимые доселе небесные тела, а Млечный Путь превратился в скопление множества звезд. Благодаря телескопу, доведенному Галилеем до совершенства, на поверхности Луны обозначились горы и долины, открылись все четыре спутника Юпитера, проступили солнечные пятна. Впоследствии он сделал вывод, что Солнце вращается вокруг своей оси, но главное, опроверг один из доводов противников гелиоцентризма о том, что Земля не может вращаться вокруг Солнца, поскольку вокруг нее самой вращается Луна. Дабы защитить авторское право, свои гипотезы он публиковал в виде анаграмм, впоследствии расшифрованных.
В его личной жизни тоже произошло немало событий. А началось все несколькими годами раньше — в канун нового века...
“Хорош молодой профессор: живет с женщиной под одной крышей, а в церкви с ней не был...” — шептались за спиной Галилео сослуживцы, радовавшиеся любому поводу уязвить выскочку. Но он, увлеченный своей наукой, их не слышал.
Даму, о которой шла речь, звали Марина-ди-Андреа Гамба, и была она родом из Венеции. Говорили, что молодые люди познакомились во время частых визитов Галилея в этот город. А переехав в Падую, он забрал ее с собой. Известно, что Марина была четырьмя годами младше его, но сведений о ее внешности и душевных качествах история не сохранила. Так же, как не оставил воспоминаний сам Галилей. Их первенец, дочь Вирджиния, появилась на свет в августе 1600-го, через год родилась Ливия, а в 1606-м — сын Винченцо. Хотя Галилео, как умел, заботился о семье, детей не узаконил: в графе о родителях у Вирджинии было сказано, что она незаконнорожденная дочь Марины из Венеции, у Ливии в записи о крещении имя отца не указано, а в “документах” Винченцо значилось: “Отец не определен”. Была ли счастлива Марина? Вряд ли, ведь у ее избранника оказалась лишь одна страсть — наука. Покидая Падую в 1610 году, чтобы занять новую должность при дворе Медичи во Флоренции, Галилей увез с собой обеих дочерей, оставив их мать с четырехлетним Винченцо. Спустя несколько лет забрал и его. Девочек отправил в монастырь Сан-Маттео в Арчетри, прекрасно осознавая, что девушки, рожденные вне закона, обречены на безбрачие. А Винченцо усыновил. Произошло это в 1619 году. Обратившись к герцогу Тосканы за разрешением, Галилей заверил, что мать мальчика никогда не была его женой и что уже перешла в мир иной. Скорее всего, с момента их расставания судьба Марины его больше не интересовала. Однако из источников известно: “Марина Гамба, вероятно, венецианская Марина, которая, как говорят, скончалась в сорок два года, 21 августа 1612-го в приходе Сан-Даниеле”. Ухаживать за маленьким Винченцо ему помогала другая Марина — Бартолуччи. О том, связывали ли их иные отношения кроме деловых, никто не говорил.
“Защищая идеи Коперника, вы идете против святой церкви!” — папа Урбан VIII с гневом отшвырнул трактат Галилея. Резко изменившееся отношение взошедшего на папский “трон” кардинала Маффео Барберини, долгие годы благоволившего Галилею, объяснялось просто. Дело в том, что ярые противники ученого убедили папу, что в образе Симпличио (в переводе с итальянского “простак”), одного из действующих лиц опубликованного научного труда Dialogo, выведен сам Урбан. Припомнился Галилею и давний конфликт с иезуитами, и многое другое. Через несколько месяцев книга была изъята из продажи и внесена в черный список. Самого Галилея повторно вызвали в Рим на... суд инквизиции по подозрению в ереси. И хотя с момента сожжения в этом городе на костре инквизиции его старшего современника Джордано Бруно прошло более тридцати лет, никто не мог поручиться, что Галилео удастся избежать его участи. Сообщение о том, что Галилей тяжело болен и практически лишен зрения, не повлияло на решение папы. Процесс, известный как “Дело Галилея”, с унизительными “дознаниями” и требованием публично признать свои заблуждения, покаяться и отказаться от убеждений, продлился в общей сложности полгода. Стоя посреди зала, ученый послушно повторял заботливо написанные для него отцами церкви слова: “Я, Галилео Галилей, сын Винченцо Галилея, флорентиец, на семидесятом году моей жизни лично предстоя перед судом, преклонив колена перед вами... каюсь. Клянусь впредь никогда не говорить и не рассуждать ни устно, ни письменно о чем бы то ни было, могущем восстановить против меня такое подозрение. Я, Галилео Галилей, отрекся, поклялся и обязался... В подтверждение прикладываю руку под этой формулой моего отречения, которое прочел во всеуслышание от слова до слова. Июня 22 дня 1633 года в монастыре Минервы в Риме”. После чего пробыл несколько дней во дворце инквизиции и был отпущен под домашний арест...
Однако ни страх смерти, ни данные обещания не заставили его забросить дело жизни: вынужденно уединившись в своем доме в Арчетри, он продолжал трудиться. Зная, как тяжело он пережил позорное судилище, близкие не сомневались: отречение было формальным — в душе он ни на миг не усомнился в правильности своих идей. Несколько лет спустя он тайно опубликовал один из трудов за границей, а заодно вел переговоры о возможности работать в Амстердаме. В 1638 году Галилей полностью ослеп. Говорили, что потеря зрения была связана с тем, что он долгое время наблюдал в телескоп за Солнцем. Умер маэстро 8 января 1642 года в Арчетри. Отцы-инквизиторы запретили хоронить его в освященной земле церкви Санта Кроче во Флоренции, в семейном склепе, как он того просил. Без всякой торжественности его тело было помещено в послушнический придел этого храма. Завещание ученого исполнили лишь 12 марта 1737-го.

Отправив дочерей в монастырь, Галилео, конечно, не забыл о них: хотя девушки стали монахинями, они поддерживали постоянную связь с Галилео. Старшая, Вирджиния, в монашестве получившая имя Мария Челесте, была особенно близка к отцу. Она умерла от дизентерии в возрасте тридцати девяти лет, вскоре после начала процесса над ним. Вторая, молчаливая и замкнутая Ливия, в монашестве Арканжела, окончила свои дни в монастыре. Сыну Винченцо не удалось воплотить мечту деда-тезки и достичь безбедного существования. Вместе с учеником отца Вивиани он опекал Галилео в последние годы его жизни, но и сам рано покинул этот мир, оставив собственную семью на попечение преданного Вивиани. Позже единственный внук Галилея постригся в монахи и сжег хранившиеся у него бесценные рукописи ученого как “богопротивные”...
К слову, официальное признание факта, что инквизиция в 1633 году совершила ошибку, было сделано только осенью 1979-го папой римским Иоанном-Павлом II. А знаменитые слова “И все-таки она вертится!”, якобы произнесенные Галилеем после отречения, биографы называют мифом, созданным в 1757 году итальянским журналистом Джузеппе Баретти...