Фёдор Ушаков: святой в адмиральских погонах.
Деятельность Федора Федоровича Ушакова оставила глубокий след в развитии морского могущества нашего государства. Его воинский путь и морские победы навек вписаны в скрижали Российской истории, а преданность вере, службе и Отечеству – пример для многих поколений русских воинов. Вся стратегия и тактика гениального флотоводца были подчинены лишь одной цели – уничтожению врага. Он никогда не пренебрегал осторожностью и вместе с тем никогда не страшился вступать в битву с более сильным противником. Главным же фактором побед Федор Федорович всегда считал мужество и стойкость своих матросов. Он неустанно заботился о личном составе эскадр, продуманная система воспитания и гуманное отношение к простому моряку во многом роднили его с Суворовым, высоко ценившим именно моральные качества русских людей. Адмирал часто повторял своим офицерам: «Помните непреложное правило – командующий над кораблем почитается отцом всего экипажа».
Федор Ушаков появился на свет 24 февраля 1745 года в селе Бурнаково, лежащего в Ярославской провинции. Он происходил из небогатого дворянского рода. Отец, Федор Игнатьевич, и мать его, Параскева Никитична, были людьми строгой нравственности, глубоко верующими. Дворянских юношей в послепетровские времена было принято определять в гвардию. Служил в Лейб-гвардии Преображенского полка и отец будущего адмирала. Вернувшись в родную деревню, Федор Игнатьевич занялся воспитанием детей и хозяйственными хлопотами. Семейство Ушаковых числилось в приходе храма Богоявления-на-Острову, стоявшего на берегу Волги неподалеку от Бурнаково. В этом храме маленького Федора крестили, там же в школе для детей дворян он обучался счету и грамоте.
В деревенской глуши хватало простора для физического развития. Мальчик рос активным и подвижным, любил охоту и рыбалку. Со взрослыми неоднократно ходил на медведя. Обнаруженные в детстве качества – бесстрашие, осознанная рискованность – позже укрепились в характере Ушакова. Скромный, уступчивый в рядовых условиях, Федор Федорович преображался в мгновения опасности.
В шестнадцать лет будущий адмирал был представлен в Герольдмейстерскую контору Сената на смотр, где выразил горячее желание обучаться в Морском кадетском корпусе, располагавшимся в Санкт-Петербурге. Именно туда Ушаков и был зачислен в феврале 1761. Он отличался хорошей учебой, прилежно постигал преподаваемые науки. Особую тягу изъявлял к истории, навигации и арифметике. Спустя пять лет в числе лучших учеников Федор окончил корпус, был удостоен чина мичмана и приведен к присяге – «Клянуся и обещаюся… нелицемерно и верно служить, до последней капли крови не щадя живота своего…». Вся дальнейшая жизнь Федора Федоровича стала доказательством того, что он ни в чем не изменил данной клятве.
После выпуска из корпуса в 1766 году Ушакова отправили на Балтийский галерный флот. Северные моря бывают спокойными редко, и для еще молодого офицера это было хорошей практикой. Первые годы службы прошли в напряженной учебе под наставничеством опытных моряков. Благодаря старанию, ревностному отношению к порученным делам, пытливости ума и высоким нравственным качествам мичман Ушаков был высоко оценен своими командирами. Через пару лет его перевели в Азовскую флотилию. Первый боевой опыт Федор Федорович получил в период русско-турецкой войны 1768-1774 годов. В это время он уже плавал на Черном море в качестве капитана мелкого судна. Не довольствуясь участием в боевых действиях, юный Ушаков подробно изучал действия нашего флота в Средиземном море, в частности в Чесменском и Наваринском сражениях, а также в Семилетней войне. С конца весны 1781 Федор Федорович, возглавляя линейный корабль «Виктор», в составе эскадры Сухотина плавал по Средиземному морю.
В 1775 году Императрица приняла решение создать на Черном море линейный флот. В 1778 в тридцати километрах выше устья Днепра было построено адмиралтейство и основан город и порт Херсон. Начались работы по созданию эллингов под корабли, но в связи с большими трудностями по доставке леса из глубинных областей России постройки затянулись. Дело стало поправляться с прибытием команд на строившиеся суда. В августе 1783 в Херсон приехал и Федор Ушаков – к тому времени уже капитан второго ранга.
В эту же пору в городе вспыхнула эпидемия чумы. Повсеместно был установлен карантин, поскольку считалось, что болезнь распространяется воздушным путем. Для того чтобы отогнать моровое поветрие, люди окуривали жилища, а на улицах разводили костры. Однако эпидемия лишь усиливалась. Несмотря на необходимость продолжать строительство кораблей, был отдан приказ полностью остановить работы, бросив все силы на борьбу с болезнью. Команды кораблей были отведены в степь. Лекарей катастрофически не хватало, обязанности их брали на себя офицеры. Федор Ушаков разработал собственный карантинный режим. Он разбил своих людей на артели, каждая из которых имела палатку из камыша с козлами для проветривания белья. В удалении от них стояла больничная палатка, в которую немедленно отправляли всех заболевших. Одежда их вместе с вещами при этом сжигалась. Общение между артелями было запрещено, а людей, общавшихся с заболевшими, переводили на карантин. Следил за всем этим сам Ушаков. В результате действий Федора Федоровича чума среди его людей закончилась на пять месяцев раньше, чем в других командах. В самое трудное время капитан никого не отправлял в переполненный общий госпиталь, чем спас многих от неминуемой смерти. Проявленное старание не осталось незамеченным, «за умелые действия» Ушакова произвели в капитаны первого ранга и наградили орденом святого Владимира четвертой степени.
Летом 1785 года Федор Ушаков на корабле «Святой Павел» приплыл в Севастополь из Херсона. А 11 августа 1787 Турция объявила России войну. Две немедленно развернутые армии – Екатеринославская Г.А. Потемкина и Украинская П.А. Румянцева получили предписания охранять границы страны. Только Севастопольский флот имел приказ действовать решительно. И первая баталия не заставила себя долго ждать. Противники обнаружили друг друга 29 июня 1788 года, а 3 июля у Фидониси произошло морское сражение. Имея тройной перевес в орудиях, турки атаковали двумя колоннами, одна из которых обрушилась на возглавляемый Федор Федоровичем авангард, а вторая устремилась к остальной части русской эскадры, стремясь ее парализовать и не пустить на помощь. Неприятель первым открыл огонь по авангарду русских – двум линейным кораблям и двум 50-пушечным фрегатам. Поскольку расстояние не давало возможности нашим морякам эффективно стрелять из 12-фунтовых пушек, Ушаков решил выполнить дерзкий маневр. Он отдал приказ капитанам фрегатов обойти головные турецкие суда с наветренной стороны, поставив их «в два огня». «Святой Павел» же пошел в решительную контратаку. «Употребив искусство и старание», маневрируя, Федор Федорович лишил командующего турецкими кораблями возможности окружить его суда и захватить их на абордаж. В результате сражения на ближних дистанциях флагман противника получил нешуточные повреждения. Турки отказались от своих первоначальных планов и предпочли покинуть район боя.
Это сражение не имело особого влияния на положение всей кампании, однако было замечательно в другом. Малочисленная русская эскадра впервые одержала победу над превосходящими вражескими силами в открытом бою. Руководя только авангардом, Ушаков в действительности управлял боем всего флота. Только благодаря его личной храбрости, искусным тактическим ходам и выдающимся качествам командира удалось решить битву в нашу пользу. Его атака могла бы принести, куда большие плоды, если бы не бездействие командующего всей эскадрой Войновича, не поддержавшего Ушакова и ограничившегося редкой перестрелкой с кораблями второй части турецких сил. В донесении же Федор Федорович приписал весь успех действиям своих подчиненных:
«Все в команде вверенного мне «Святого Павла» определенные им от меня должности выполняли с таким храбрым духом и отменным старанием, что почитаю за необходимый долг отнесть им достойную похвалу…».
С этого момента началось истинное становление Черноморского флота, начали закладываться его знаменитые боевые традиции. Первый год войны закончился убедительными победами русских моряков, приведших Оттоманскую Порту «в неимоверный страх и ужас». В начале 1790 года Федор Ушаков получил чин контр-адмирала и был поставлен командовать всем Черноморским флотом. В мае он побывал с эскадрой под стенами Анапы и Синопа, уничтожая неприятельские корабли, разведывая турецкие крепости, наводя панику на их гарнизоны. В середине лета 1790 года рядом с Керченским проливом произошло новое крупное сражение, в котором Ушаков вновь одержал блистательную победу. Он писал: «Сам удивляюсь храбрости и проворству моих людей». Возможно, такая неустрашимость, проявленная участниками боя, говорит о примере их командира. Русские моряки уже знали: где Ушаков – там победа! Потемкин сообщал Императрице:
«…сражение было жестоко, и для нас славно тем паче, что контр-адмирал атаковал противника вдвое сильнее себя…, сильно разбил и гнал до ночи…».
Морской бой в Керченском проливе 8 июля 1790
После разгрома при Керчи разметанные по всему морю турецкие суда снова стали собираться в одну эскадру. Селим III – турецкий султан, желал реванша. В помощь командующему Гассан-паше он направил опытного моряка адмирала Саид-бея, предполагая переломить развитие событий в свою пользу. Но одно дело предполагать, а другое – встретиться лицом к лицу с эскадрой Ушакова. 28 августа рано утром моряки турецкого флота, стоявшего на якоре между островом Тендра и Гаджибеем (в будущем Одессой), с удивлением обнаружили Российский флот, идущий на них под всеми парусами со стороны Севастополя. Вид наших кораблей привел турок в страшное замешательство. Несмотря на численный перевес, их суда начали уходить к Дунаю. Эскадра Ушакова, подойдя на расстояние картечного выстрела, обрушила на турков всю мощь бортовой артиллерии. Начавшаяся битва поражала своей грандиозностью. Спустя полтора часа боя турецкие суда, понеся потери в личном составе и получив сильные повреждения, стали один за другим выходить из линии. Погоня за беспорядочно отступающими кораблями продолжалась до темноты и возобновилась на следующий день. Преследуя турков, русская эскадра отрезала и окружила два линейных корабля. Один из них – «Мелеки-Бахри» – позже был захвачен, другой – флагман Саид-бея, 74-пушечная «Капудания», храбро защищался, пока меткие выстрелы с «Рождества Христова» не сбили с него все мачты. Только после этого на «Капудании» спустили флаг. Впоследствии Ушаков докладывал: «Люди с турецкого корабля, выскочив наверх, просили пощады и спасения. Заметив оное, я приказал бой прекратить и отправить вооруженные шлюпки для спасения, ибо во время боя отчаянность и храбрость адмирала Саид-бея были безпредельны. Он не сдавал корабля, пока оный не был до крайности разбит». Русские моряки успели снять с объятой пламенем «Капудании» Саид-бея и большую часть его команды, после чего флагманский корабль взлетел на воздух. «Наши, такого перцу задали туркам, что любо», – восторженно отзывался об этом событии князь Потемкин.
Русско-турецкая война на море завершилась в 1791 году блистательной победой Федора Федоровича у мыса Калиакрия. Турецкие корабли стояли на подступах к мысу в линии под прикрытием береговых батарей. Как и прежде у Тендры появление русских было для неприятеля полной неожиданностью. Будучи на ветре Ушаков, пользуясь суматохой в стане врага, принял удивительное решение – провести флот в походном строю, состоящем из трех колонн, между турецкими судами и палящей береговой батареей. Разыгралось потрясающее по силе сражение. Корабли турок были до такой степени стеснены, что попадали друг в друга. Ушаков на флагмане «Рождество Христово» сблизился с кораблем командующего, алжирца Сеит-Али. Ядро с русского судна разнесло вдребезги фор-стеньгу, а отлетевшая щепка ранила Сеит-Али в подбородок. Алжирского предводителя, хваставшегося пленением Ушакова, окровавленного унесли в каюту. Русские корабли в это время завершали разгром противника, и лишь перемена ветра, пороховой дым и наступившая темнота спасли флот турков от полного уничтожения. Противник лишился двадцати восьми кораблей, остальные разнесло по морю. Вскоре остатки флотилии «славного алжирца» добрались до крепостей Босфора. Вид пяти линейных и пяти малых кораблей был ужасающ. «Многие без мачт были и повреждены, что служить впредь не смогут», палубы завалены ранеными, а в довершение всего на рейд вошел тонущий корабль Сеит-Али, просящий помощи пушечными залпами. «Великий! Нашего флота больше нет!», – донесли турецкому султану.
Победа при Калиакрии сильно повлияла на исход всей кампании. Мирный договор был заключен в Яссах 29 декабря 1791 года. За эту победу контр-адмиралу Федору Ушакову был пожалован орден святого Александра Невского. Турки боялись встречаться в открытом море с грозным адмиралом, получившим у них прозвище «Ушак-паша». До самого подписания договора они не решались высовываться из Босфорского пролива. В этой войне Федор Федорович создал новую маневренную тактику, принципиально отличающуюся от принятой в его времена линейной. Ее основными чертами были: выделение резерва, использование единых походно-боевых порядков, быстрое сближение с противником без перестроения на короткую дистанцию, сосредоточение огня на флагманах противника, преследование неприятеля до взятия в плен или полного уничтожения. Каждая битва, проведенная Ушаковым, содержала новые тактические приемы, соответствовавшие конкретным условиям. Насыщенность каждого из его сражений новыми уловками, их умелое совмещение с известными ранее, наглядно свидетельствуют, с какой феноменальной быстротой Федор Федорович умел ориентироваться в обстановке и находить верные решения. Также Ушаков придавал огромное значение огневой и морской выучке личного состава. Напряженная учеба и в военное, и в мирное время была стилем повседневной деятельности адмирала. Немалое внимание Ушаков уделял и изучению противника, организации разведки.
Освободясь от ратных дел, прославленный флотоводец вернулся в Севастополь, над которым еще в начале войны принял начальство. Здесь он незамедлительно приступил к починке кораблей, строительству мелких судов. При его личном участии на берегах местных бухт были основаны новые пристани, а в наиболее здоровых, возвышенных местах были выстроены казармы и госпиталь. Заботился Федор Федорович об устройстве колодцев, рынков, дорог, о снабжении города всеми жизненными припасами. Зачастую казенные суммы, назначаемые на содержание Черноморского флота, поступали несвоевременно. В этом случае Ушаков выделял деньги из собственных средств, дабы не останавливались работы. В начале 1793 Императрица призвала его в Петербург. Она хотела видеть моряка, стяжавшего такую громкую славу, и нашла в нем «человека скромного, прямодушного, плохо знакомого с особенностями светской жизни». В этом же году Федор Федорович стал вице-адмиралом.
В 1796 на престол взошел Павел I. Это было пора, когда революционная Франция, «обратилась к порабощению соседних государств». Ушаков получил распоряжение привести флот Черноморский в боевую готовность. Спустя некоторое время султан Селим III, приняв предложение Императора Российского о союзе против Франции, попросил прислать ему вспомогательную эскадру. В августе 1798 Федору Федоровичу доставили Высочайшее повеление «следовать и содействовать турецкому флоту противу намерений зловредных Франции». Турки встретили наш флот на удивление дружелюбно. Они были поражены опрятностью и строгим порядком, царившим на судах. Один влиятельный вельможа заметил, что «дюжина российских кораблей делают менее шуму, нежели одна лодка турецкая». Пробыв в Константинополе две недели и «дав туркам опыт неслыханной дисциплины и порядка», 8 сентября российская эскадра снялась с якоря и направилась к Дарданеллам, где соединилась с основными турецкими силами. Командующим объединенным флотом был назначен Ушаков. Турки полностью вверили ему свои суда, их предводитель Кадыр-бей почитал русского вице-адмирала «яко учителя».
Так началась прославленная Средиземноморская кампания Ушакова. Главной задачей его эскадры было овладение Ионическими островами, самый важный из которых – Корфу – дотоле считался неприступным. Местные жители островов, занятых французами, были православными греками, и Федор Федорович поступил мудро, обратившись к ним с письменным воззванием, в котором убеждал содействовать «в низвержении безбожников». Ответом была вооруженная помощь населения. Как отчаянно ни бились французы, русский десант силою оружия очистил от них острова Цериго, Кефалонию, Занте, Святой Мавры. 10 ноября 1798 Ушаков отмечал в донесении: «…кроме Корфу, все остальные острова от рук французов освободили». После этого, собрав все силы, вице-адмирал осадил Корфу. Тесная блокада острова лишила гарнизон французов возможности получать помощь извне. А чтобы пресечь их попытки заготовки провианта, на Корфу был высажен десант. На оконечностях острова были построены батареи, которые уже с ноября стали вести систематический обстрел укреплений с целью истощить противника.
И все-таки штурм мощнейшей европейской крепости для многих опытных военных представлялся невыполнимой задачей – у Ушакова не было осадной артиллерии, не хватало сухопутных войск. Помощи от турецкой эскадры также было много меньше, чем хлопот и неприятностей. При всей своей готовности сотрудничать иноземцы были настолько дики и неорганизованны, что Ушаков предпочитал держать их позади своих сил, не подпуская к делу. Кроме того начались перебои с поставкой амуниции, продовольствия и материалов, необходимых для ремонта кораблей. По договору все это была обязана предоставить турецкая сторона, тем не менее, сплошь и рядом происходили несоответствия из-за злоупотреблений турецких чиновников. Десантные корабли турков, собранные с албанских берегов, вместо обещанных четырнадцати тысяч человек привезли на две трети меньше. Помимо проблем с союзниками осада осложнялась упорнейшим сопротивлением защитников и необыкновенно суровой для юга Европы зимы. Адмирал, поддерживая боевой дух, подавал морякам примеры неутомимой деятельности, «день и ночь пребывая в трудах, обучая матросов к стрельбе, к высадке и к прочим действиям сухопутных войнов».
Период осады длился три с половиной месяца. Штурм начался 18 февраля 1799 года в семь часов пополуночи. Боевая инструкция Федора Федоровича закачивалась словами:
«…поступать благоразумно, с храбростию и сообразно с законами». Первый удар русской эскадры обрушился на остров Видо, прикрывавший с моря основную крепость. Очевидцы сообщали: «…несчастный островок был весь взорван картечью..., не осталось даже дерева, не поврежденного сим железным градом…». Турецкие корабли находились позади русских, адмирал писал: «по острову они, если и стреляли, то через нас, и пару ядер в бок моего корабля посадили…».
Российская эскадра под командованием Ф Ф Ушакова идущая Константинопольским проливом 1799 - Иванов Михаил Матвеевич (1748-1823)
После того, как батареи на острове были разрушены, началась высадка десанта, посаженного заранее на гребные суда. Закрепившись на берегу, штурмовые отряды под прикрытием корабельной артиллерии двинулись в середину острова. Турецкие воины, входившие в состав десанта, ожесточенные сопротивлением, убивали всех, попадавшихся им в руки. Свидетели так описывали происходившие жестокие сцены: «За каждую голову мусульманам выдавалось по червонцу…, наши офицеры и матросы, видя все убеждения свои не действительными, стали деньгами собственными выкупать пленных».
В два часа пополудни оборона Видо пала, а уже на следующий день пала и главная твердыня Корфу. Это был день великого триумфа Федора Ушакова, триумфа его твердой воли и военного таланта, поддержанных отвагой и мастерством его подчиненных, их доверием к своему предводителю и его уверенностью в их мужестве. Пленённый генерал Пиврон был охвачен таким ужасом, что за трапезой у Ушакова не мог удержать ложку в дрожащих руках. Узнав о победе, Суворов вскричал: «Ура Русскому флоту! Я говорю сам себе: почему не был при Корфу хотя бы мичманом?». За эту победу Император Павел I пожаловал Федору Федоровичу чин адмирала. Это стало последней наградой, полученной им от государей Российских.
После приостановки военных действий Ушаков продолжил выполнять возложенные на него задачи. Ему было предписано на освобожденных островах создать новую государственность. Федор Федорович, как представитель России и верный слуга Отечества, не поступившись своими христианскими убеждениями, сумел организовать на Ионических островах форму правления, получившую название Республики Семи Соединенных Островов, ставшей первым греческим национальным государством нового времени. Впоследствии Ушаков говорил, что
«имел счастье освободить оные острова, установить правительства и хранить в них согласие и мир»
В то же время Федору Федоровичу пришлось претерпеть немалые нравственные страдания. В частности, русский посланник в Константинополе В.С. Томара в секретном послании сообщал ему о том, что необходимо
«чем можно более раздражить взаимно Францию и Порту и не понуждать турков… Пущай они что желают, делают с пленными французами. Обременяться ими Вам не должно и невозможно».
Между тем задача Федора Федоровича в Средиземном море еще не была закончена. В Северной Италии наши войска под командованием Суворова крушили «непобедимую» французскую армию. Александр Васильевич просил Ушакова оказать ему поддержку с юга. Два великих сына России, находясь в тесном взаимодействии, били врагов на суше и на море, показав всему миру, что такое русское воинство. Стремительные группы кораблей с десантом, двигаясь вдоль юго-западного побережья Италии и по Адриатике, наводили ужас на французские гарнизоны. Однако деятельность нашего флотоводца сильно осложнялась из-за козней командующего «союзной» английской эскадры – известного адмирала Горацио Нельсона. Он стремился помешать нашим войскам закрепиться на Ионическом архипелаге, всяческим образом пытался отвлечь Ушакова от Адриатического моря и Мальты и направить нашу эскадру к Леванту. Для этого он посылал подарки и почетные рапорты Павлу I, разжигал неприязнь к русским со стороны турецких командиров, действовавших вместе с Ушаковым. Федор Федорович не повелся на уловки англичанина, смело и честно выразил ему свое несогласие и продолжил вести твердую линию по защите интересов нашей страны в Средиземном море. Спокойная вежливость русского адмирала нервировала Нельсона, в переписке он заявлял:
«держит себя до того высоко, что просто отвратительно…, под его учтивой наружностью таится медведь…».
Наши моряки взяли Бари, затем Неаполь, а во время подготовки наступления на Рим на сцене снова появился Нельсон. Не желая видеть русских в Вечном городе, он тайно отправил французам предложение о капитуляции с чрезвычайно выгодными для них условиями. В частности, французам позволялось сохранить свое оружие и снова вести военные действия. Кроме того, англичане обещали на своих судах отправить их во Францию. Естественно, французы дали согласие на подобную «капитуляцию». Ушаков, глубоко возмущенный предательством, поход на Рим, тем не менее, не отменил. 30 сентября 1799 русские моряки торжественно вошли в оставленный французами город. Им предстояло еще овладеть Мальтой, но в конце года отношения России с союзниками окончательно разладились, и адмирал получил приказ Павла возвращаться вместе с вверенной ему эскадрой обратно в Севастополь. Подготовив корабли к длительному плаванию, Федор Федорович навсегда попрощался с полюбившимися Островами. Сенат острова Корфу поднес ему украшенный алмазами меч. А на медали из чистого золота от обитателей острова Итака было выгравировано:
«Федору Ушакову, главному начальнику российских морских сил, мужественному освободителю Итаки»
Не менее памятными были дары от других Островов. И все-таки адмирал, слишком хорошо изведавший превратности высшей политики, оставлял Ионические острова с чувством глубокой тревоги за их будущую судьбу.
26 октября 1800 года эскадра Ушакова вошла в Севастопольскую бухту. А в ночь на 11 марта 1801 был убит заговорщиками Павел. Российский престол занял его сын, Александр I, и политика России резко поменялась. Федора Федоровича перевели в Санкт-Петербург. При Дворе высказывались мнения о ненужности крупного флота для «сухопутной» страны. Даже морской министр говорил, что флот «есть обременительная роскошь». Заслуги Ушакова не впечатлили Александра I, назначившего его в мае 1802 на второстепенную должность командущего Балтийским галерным флотом. В 1804 году Ушаков подготовил подробнейший отчет о своем служении Отечеству, в котором подытоживал свою работу:
«Благодарение Господу, при всех отмеченных боях с противником и во всю бытность флота под моим начальством, сохранением Всевысочайшей Благости ни один корабль из онаго не потерян и пленным ни единый человек из наших неприятелю не достался».
Необходимо отметить, что в дом адмирала в Северной столице часто заходили простые люди с просьбами о помощи. Одних нуждающихся он обеспечивал одеждой и деньгами, за других хлопотал перед состоятельными господами. Помимо этого, он взял на себя опеку и покровительство над осиротевшими племянниками. Помимо командования Балтийским гребным флотом он являлся председателем квалификационной комиссии при Морском кадетском корпусе и начальником Петербургских флотских команд. Все обязанности Федор Федорович старался исполнять с усердием и ревностью, как это было свойственно ему в любом деле. Но годы давали о себе знать. Обострялись болезни, множились душевные скорби. Адмирал с болью следил за происходящими в Европе событиями – закончился один из этапов франко-русской войны, прошел Тильзитский мирный договор, Император России сделался союзником Наполеона, а Ионические острова были переданы французам. Все это Федору Федоровичу пришлось пережить.
Прошение об отставке Ушаков подал Александру I 19 декабря 1806 года. Отойдя от дел служебных, он какое-то время оставался в Санкт-Петербурге, продолжая помогать племянникам и готовясь к переезду. На родине, в Ярославской губернии, у адмирала имелось несколько небольших деревенек, также был земельный участок под Севастополем. Однако душа прославленного моряка просила уединения и покоя. Федор Федорович принял решение отправиться в Тамбовскую губернию, в тихую деревню Алексеевку. Место это находилось неподалеку от Рождество-Богородичного монастыря, в котором во время ратных подвигов Ушакова жил его родной дядя-монах – преподобный Феодор Санаксарский. В 1810 году, перед тем как покинуть столицу, Ушаков, «памятуя с каковою внезапностью час смертный приключается», подготовил завещание. Не имевший никогда семьи и детей все свои небогатые владения адмирал передал племянникам, написав:
«почитаю которых я как детей моих и о благе их усердствую как отец»
Всю оставшуюся жизнь Федор Федорович прожил в деревне Алексеевка в собственном доме. Жил он уединенно, лишь по воскресным и праздникам приезжая в монастырь на службу. Периодически он жертвовал обители значительные суммы, также подаяниями помогал окрестным босякам и нищим. Когда началась Отечественная война, на борьбу с армией Наполеона поднялся весь российский народ. В Тамбовской губернии создавалось ополчение для защиты Родины. На губернском собрании дворян Федор Федорович большинством голосов был выбран начальником тамбовского внутреннего ополчения. Однако шестидесятисемилетный моряк отказался:
«Со старанием и ревностию желал бы я принять сию должность и послужить Отечеству, однако за великой слабостью здоровья и болезнью принять на себя и выполнить никак не могу»
Между тем Ушаков участвовал в устройстве и содержании госпиталя для раненых, внес денежную сумму на формирование Тамбовского пехотного полка. А еще им были переданы двадцать тысяч рублей в пользу пострадавших от войны: «Имел давно желание раздать все деньги сии странствующим и бедствующим, не имеющим пропитания, одежды и жилищ». А по поводу вторгшихся в страну французов адмирал говорил: «Не отчаивайтесь! Грозные бури сии еще обратятся к славе России». Остаток своих дней Ушаков прожил «крайне воздержанно», окончив свою жизнь 14 октября 1817 года. Похоронен он был в соответствии с его пожеланием в Санаксарском монастыре.
После кончины прославленного адмирала минуло почти два столетия. Его заветами жили многие поколения русских флотоводцев и моряков, преумноживших славу отечественного флота. Когда настало время гонений на церковь, монастырь, где упокоился Федор Ушаков, закрыли, а часовня, возведенная над могилой флотоводца, была разрушена. Во время Великой Отечественной войны воинские победы Федора Федоровича снова вспомнили. Были введены медаль и орден адмирала Ушакова, ставшие высшими наградами для воинов-моряков. А его имя, наряду с именами Дмитрия Донского, Александра Невского и Александра Суворова, вдохновляло защитников Отечества на новые подвиги.
В 1991 году Санаксарский монастырь вернули Русской Православной Церкви. На могиле Ушакова стали служить панихиды, поклониться Федору Федоровичу приходят паломники. Комиссия по канонизации святых РПЦ, внимательно рассмотрев труды адмирала в служении России, не нашла преград к канонизации. В конце 2000 года Патриарх всея Руси Алексий II благословил прославить Федора Ушакова в лике праведных.
Автор Ольга Зеленко-Жданова
