Один известный ныне кинорежиссер рассказывал однажды, как много лет назад он, тогда еще молодой актер театра имени Ермоловой, несколько раз подряд опаздывал на репетиции. Возмущенный Н. Хмелев потребовал от него объяснений. Герой этого рассказа в пространном заявлении письменно изложил причины. Причины были уважительными, и Хмелев простил нарушителя. Правда, внеся одно исправление в многословное заявление. Перед подписью будущего кинорежиссера легкомысленно стояло слово "артист". Это слово Хмелев зачеркнул и вместо него написал "актер".

Art - по-французски - искусство, творчество. Артист - человек искусства, художник, творец. Очень много актеров снимается сейчас в кино. Было бы прекрасно, если бы в нашем кинематографе работало столько же киноартистов.
Наш разговор пойдет о Лидии Павловне Сухаревской, киноартистке, почти каждую работу которой можно считать художественным открытием.
Началось все очень просто. На борту старенького танкера "Дербент" появилась очень некрасивая и очень смешная Вера. Неуклюжая, с резкими аритмичными движениями, начисто лишенная женской грации, Вера и жила, как двигалась: нелепо, смешно, бестолково. Вечно больные зубы (потешно выглядела на голове немыслимая повязка), и восторженная до идиотизма влюбленность в механика Басова, чудной наряд и благоговейный взор, устремленный на произведения известного художника-мариниста Айвазовского. И финал: тихое счастье со столь же смешным, столь же нелепым, столь же добрым чудаком боцманом.
Что за роль досталась Лидии Сухаревской в фильме "Танкер "Дербент"? Не плохая и не хорошая. Традиционная. Все как в доброй старой оперетте: комическая пара, смешная девушка, мечтающая о недостижимом и довольствующаяся малым, забавные трюки, выданные, так сказать, в противовес серьезным переживаниям главных героев. То, что нужно по роли, Сухаревская сделала с полным ощущением настоящего опереточного (в хорошем смысле этого слова) каскада. Точность внешнего рисунка, свобода и смелость жеста, отсутствие боязни нарушить правду бытового поведения - все это свидетельствовало о том, что в кино пришла интересная комическая актриса.
И еще. Забылся этот фильм. Забылись сложные взаимоотношения механика Басова со своей женой. Но до сих пор помнится дурацкий, беззащитный, восхищенный, добрый и жалкий взгляд Веры, глупышки Веры, влюбленной в Басова.
Как и когда рождается артист, художник, мастер? Тогда, очевидно, когда он может создать такую вот Веру.
Сейчас об этом писать легко: известно, что сделала Сухаревская после. Но, честное слово, все сказанное правда. Проверьте, посмотрите эту картину.
Гражданским пафосом и гневом проникнута самая значительная работа Сухаревской военного времени - Лотта в яростном фильме М. Ромма "Человек № 217". Эта роль - значительный этап в кинематографическом творчестве артистки, определивший и ее индивидуальный почерк и ее метод работы над характером своих героинь. В этой роли впервые проявилась способность Л. Сухаревской к темпераментному и глубокому анализу социальных корней своего персонажа, стремление осознать и воплотить общее в конкретном и индивидуальном.
Публицистический гнев, нестерпимая ненависть к фашизму продиктовали М. Ромму решение образов немцев-гитлеровцев, немцев-фашистов, резкое, плакатное решение. Один молчаливый Курт чего стоит. Но Лотта Сухаревской другая. Она сложна, эта подлая немка, которой достался хромой и безобразный муж. Она жестока от ущербности, она беспощадна от жалости к своей особе, она ненавидит всех и все потому, что знает цену себе. Она - отступление от нормы, она - аномалия, она - недочеловек. И как-то исподволь, потихоньку зритель начинает ощущать, что не случайно Лотта такая фанатичная фашистка. Налицо прямые родственные отношения, потому что фашизм - это отклонение от всяческих норм, потому- что фашизм - это мерзейшая аномалия, потому что фашисты - недочеловеки.
Конечно, в словах мысль эта выглядит несколько огрубленно. Но слова всегда грубее ощущения художнической мысли-эмоции!
В эпоху малокартинья Лидия Сухаревская снималась сравнительно часто. Сравнительно - потому, что многие очень хорошие артисты не снимались вовсе.
Роли, сыгранные ею, различны, часто, казалось бы, лишены внутренней связи друг с другом. Разбросанность? Нетребовательность? Безразличие? Ни в коей мере! В каждой из этих работ Сухаревской точное, ясное, бескомпромиссное видение, ощущение, оценка изображаемого человека. И утверждение профессии: в каждой роли филигранная отделка подробностей поведения, умение схватить и передать внутреннюю и внешнюю характерность персонажа.
Своеобразная внешность и отточенное мастерство Л. Сухаревской помогли ей в работе над эпизодическими ролями. Это единственный общий признак ролей, на первый взгляд чисто формальный. Но только на первый взгляд. Эпизодическая роль требует от артиста взрывного раскрытия образа. Здесь нет времени для скрупулезного прослеживания эмоционального состояния героя, для показа его эволюции, развития. В первую очередь - определение главного удара и доминирующей черты характера, выраженной в точной индивидуализации поведения.

Великая княгиня Елена Павловна в "Мусоргском". Холодный, остановившийся, твердый до безжизненности взгляд серых злых глаз. Размеренные до автоматизма, геометрически точные движения, повороты, походка. Металлический, на одной интонации голос, безаппеляционно произносящий русские слова с кошмарным немецким акцентом. А за всем этим - спесивое презрение немецкой мещанки ко всему русскому, восхитительная уверенность царственной дуры в абсолютной непогрешимости собственных слов.
Нина Ивановна из "Суда чести". Молодящаяся, чрезвычайно эмоциональная дамочка. Слезы и улыбка. Стремительная суетливость и прострация. Многословное и искреннее вранье и безмолвное подчинение. А в душе застывший страх. Страх перед мужем, страх за мужа. Страх перед людьми.
Л. Сухаревская становится признанным мастером. Да и немудрено: то, что она делает, это действительно мастерски, блистательно. Но эпизодическая роль - палка о двух концах. Именно с инерцией эпизодической роли связаны те работы Сухаревской, которые, пользуясь осторожными формулировками рецензентов сороковых годов, можно назвать неполными удачами артистки.
И "Бессмертный гарнизон" и "За власть Советов" - фильмы, которые уже во многом решали новые задачи и, что самое главное, по-новому подошли к показу Великой Отечественной войны. Отброшены в сторону обязательные атрибуты картин прежних лет, и, вероятно, поэтому Л. Сухаревская играет в них роли настоящих советских женщин, за обыкновенной внешностью которых - высокие чувства, горячее сердце, добрая и сильная душа. Но ни врач Александра Петровна, ни подпольщица Лариса Ивановна не стали близкими друзьями зрителя. Не стали потому, что артистка поспешила сыграть результаты ролей, забыв о динамике, движении образов. С первого эпизода все становится ясно: Александра Петровна суха, сдержанна, сосредоточенна, но очевидно, что она, не раздумывая, отдаст свою жизнь за правое дело; Лариса Ивановна суетливо, до истерики, беспокоится за своего мужа, но мы знаем с самого начала - она будет смелой партизанкой.
А потом вышел на экраны скромный, бесхитростный фильм по рассказу С.Антонова "Дожди". "Здравствуйте", - сказала зрителю новая Сухаревская.
Удивительная вещь - ощущение художником духа эпохи, предчувствие, иногда чисто интуитивное, нового; не до конца осознанное, но непреодолимое желание понять, проанализировать сегодняшнюю жизнь, вынести приговор человеку, времени, себе.
В то время когда наш народ и наша страна с особой пристальностью оценивали прошлое и обдумывали будущее, то же самое делала Лидия Сухаревская: она оценивала прошедшее и обдумывала будущее. Непритязательные "Дожди" привели большого художника к теме, которую она ждала и искала и которая стала для нее главной.
Рождение нового человека в человеке, уже сложившемся и выработавшем в себе житейский автоматизм и привычные повседневные цели, пробуждение в душе чувств и мыслей, о которых он, человек, и сам не подозревал, и, как закономерное следствие всего этого, - поступки и действия, меньше всего принимающие в расчет бытовое благоразумие и прежде всего определяющие высокий смысл и главную цель собственной жизни, как бы предназначенность ее.

Старомодная, усталая, скучно преданная своему начальнику, который уже много лет возит ее за собой, секретарша живет, как тень. Бездумно и добросовестно выполняла она распоряжения начальника, не задумывалась, хороши эти распоряжения или плохи. Она - секретарша, она - инструмент, она - винтик. И манера разговаривать у нее вежливо автоматическая, и поведение бесстрастно ровное, и забота о начальнике скучно привычная. Замкнутый, сонный круг: привычка, порожденная привязанностью, и привязанность, порожденная привычкой.
Тяжело, когда ломают твои привычки. Поначалу холодно, когда распахивают окна навстречу буйному ветру. Секретаршу раздражает все:и невоспитанный новый начальник, и уйма непредвиденных посетителей, и разговоры, странно громкие и излишне самостоятельные. И Сухаревская с тактом всеведения показывает, как сжалась и приготовилась к защите ее секретарша, как впервые проявила она свои человеческие качества, и качества, увы, неприятные.
Но вихрь радостной жизни захватил ее, закрутил, понес. И, уговаривая себя, что она знает истинную цену всему происходящему, секретарша Сухаревской застенчиво и неумело начинает интересоваться делом, которым она занимается.
Кульминация роли - поход секретарши на поиски гравия. Кабинетная, неуклюжая, нелепая фигурка на размытых дождями дорогах. Мокрое и измученное, удивленное и счастливое лицо. Прекрасное лицо человека, делающего важное дело, понявшего, что смысл жизни не в подчинении и привычке, а в радостном ощущении своей необходимости.
Почти одновременно с "Дождями" снимается фильм "Поединок", в котором Л. Сухаревская сыграла Раису Петерсон. Что объединяет эти две роли? Человеческая тема артистки. В секретарше - поэтическое утверждение права советского человека на большое и настоящее счастье. Ее Петерсон в "Поединке" - это трагическое осознание невозможности быть счастливым, нужным людям и миру человеком в условиях подлой и затхлой жизни России тех лет.

Как легко было бы Л. Сухаревской при ее комедийных возможностях сыграть провинциальную матрону, считающую себя львицей офицерского общества и королевой адюльтера, как было бы выигрышно весело разоблачить смешную и жалкую пошлячку, компрометирующую своей вульгарностью высокие человеческие чувства.
Но художник - тогда художник, когда он проникает в сокровенные глубины души своего героя, когда он отказывается от безоговорочнрго выигрыша ради проблематичной возможности найти в привычном новое и значительное.
Офицерская жена Петерсон - сильная, яркая натура. Она томится в бездействии и поэтому свой постыдный роман с Ромашовым почитает за главное дело своей жизни. Какие титанические усилия затрачивает она, дабы оставаться сдержанной, как играет она в тайну, как играет она в любовь! Девальвация чувств, бессмысленная растрата душевных сил, ликвидация себя как личности, как человека.
Сцена бала в Офицерском собрании - триумф Сухаревской-артистки, образец актерской работы в современном кинематографе. Артистка ничего не делает: она просто смотрит, она просто шепчет, она просто улыбается. Она как бы ничего не играет. Да нет, черт возьми, она играет великолепно!
Только не видно игры. Только не видно старательного подтекста. Только не видно грубых швов ремесла. И поэтому присутствует высокое искусство.
А потом - время актерского молчания и незначительных ролей. Но артист большой темы, художник-гражданин, мастер не может и не должен молчать. Сухаревская не могла молчать и, не ожидая милостей от кинематографической природы, взяла в руки перо. По ее сценарию был поставлен фильм "Жизнь сначала", где она сыграла главную роль. Един бог в двух лицах. Об этом следовало бы писать большую и серьезную работу, но в данном случае придется сказать коротко о том, что снова удивила зрителя Сухаревская. Как хорошо, когда все получается. И у Лидии Павловны Сухаревской в этом фильме получилось все. Неожиданно проявился лирический характер ее дарования. Женщина любящая и страдающая, женщина высоких мыслей и больших чувств, Антонина Сухаревской - прекрасна не только душевно. Она красива настоящей человеческой, физической красотой. Вы помните дурнушку Веру из фильма "Танкер "Дербент "?
Пройдено, найдено, сыграно и пережито многое. А что впереди? А впереди трудная, беспокойная и радостная жизнь советского художника. Как хорошо, что в нашем кинематографе работают настоящие киноартисты.

А. Степанов.
Очерк о творчестве замечательных актеров советского кино.
Актеры советского кино.
1967 год.