Нельсон Горацио и Эмма Гамильтон.
Имя Нельсона вошло не только в историю флота, но и во всемирную историю человеческих отношений. Легендой, красивой сказкой, стала его любовь к Эмме Гамильтон, урожденной Эмме Лайон, известной также под именем Эммы Харт. Эта любовь до сих пор не дает покоя людям искусства и тем, кто верит в существование этого прекрасного чувства на земле.
"Моё единственное желание, дражайшая Эмма, чтобы Вы всегда были уверены - Нельсон принадлежит Вам. Альфа и омега Нельсона - это Эмма! Я не переменюсь. Мои привязанность и любовь превыше этого мира! Ни в чьей власти их поколебать, разве что в Вашей собственной. Но я не позволю себе даже на мгновение задуматься о том, что это возможно. Я чувствую, что Вы мне самый близкий друг и дороже самой жизни. То же и я для Вас."-Из письма адмирала Нельсона Эмме Гамильтон.
Имя адмирала, английского флотоводца адмирала Горацио Нельсона стало не только символом военно-морской мощи Британии, но и ярким примером любви, которую может победить лишь смерть. С Эммой он встретился, когда познал триумф победы и удушливую тяжесть брака без сердечной привязанности. Его любимая прошла путь от безвестной горничной и кабацкой проститутки до жены английского посла, лорда Гамильтона. Их судьбы соединила любовь, и когда Нельсон погиб, жизнь для Эммы потеряла смысл...
Адмирал Нельсон по праву считается одним из выдающихся флотоводцев в мировой истории, поскольку именно он сделал Англию «владычицей морей» на целое столетие. Смелый, одаренный, горячо любимый подчиненными командир, он был родоначальником тех традиций, которые и теперь сохраняются в Британском Королевском флоте. Пожалуй, лучше всего о нем сказал на его похоронах герольдмейстер ордена Подвязки: «Это был герой, который в момент победы пал, покрыв себя бессмертной славой». Нельсон всегда искал встречи с противником, а найдя — атаковал, невзирая ни на что. Этим он и отличался от многих английских адмиралов, своих современников, придерживавшихся осторожной, выжидательной тактики. Ни в бою, ни в жизни он этого не признавал.
Нелегок был путь восхождения адмирала по служебной лестнице английского военно-морского флота. Он родился 29 сентября 1758 года в многодетной семье приходского священника Эдмунда Нельсона в деревне Бернем-Торп, графство Норфолк. Мальчик недолго посещал школу в Норвиче — после смерти матери он оказался на корабле своего родного дяди, капитана Мориса Саклинга. Так 12-летний подросток стал моряком и под присмотром родственника начал постигать азы навигации и управления парусником. За первые шесть лет службы на флоте Горацио побывал в Вест-Индии, ходил по Темзе, участвовал в арктической экспедиции, заработал лихорадку и жизни без моря уже не представлял. Он быстро продвигался по службе. В 20 лет Нельсон был назначен командиром брига «Бэджер», через год командовал огромным фрегатом «Хинчинбрук», фортом Чарлз на Ямайке, конвоировал суда с грузами в Северном море, а с 1882 года — у берегов Америки.
Вскоре Горацио добился перевода в эскадру лорда Худа, действовавшую в Вест-Индии. Здесь он захватил французский корабль с ценным грузом, попытался отбить у неприятеля один из Багамских островов, проводил разведку у берегов Кюрасао. По поручению адмирала Нельсон обучал тактике морского боя принца Уильяма, будущего короля Вильгельма IV, и со временем стал его другом. Горацио сопровождал принца во время его официального визита в Гавану. После заключения мирного договора «Албемарл» направился в Англию, а его капитан, получив под свое начало фрегат «Борей», вернулся в Вест-Индию. Здесь, за неимением противника, он рьяно пресекал контрабандную торговлю, что, однако, не вызвало восторга не только у местных властей, но и в Лондоне.
В 1785 году Горацио женился на Фанни Нисбет, племяннице антильского плантатора и вдове врача, практиковавшего в английских колониальных владениях в Карибском море. Капитану приглянулась молодая вдова с маленьким сыном Джошуа, и он сделал ей предложение. Брак состоялся, но любовь не проснулась. Нельсона, вернувшегося вместе с семьей в Англию в 1787 году, в Адмиралтействе встретил холодный прием. Полгода ему не давали должность, и он занимался вербовкой моряков и даже вообще хотел уйти из флота. Еще пять лет ему пришлось жить в доме отца, работать на земле и охотиться, поскольку подходящей должности для него все не находилось. И только после того как 1 февраля 1793 года французский Конвент объявил войну Англии и Голландии, лорды из Адмиралтейства вынуждены были преодолеть свою неприязнь к энергичному капитану, который одерживал победу за победой.
В 1794 году, при выполнении десантной операции против Кальви, Нельсон был впервые ранен, в результате чего потерял правый глаз. Именно тогда капитан встретил жену английского посла в Неаполе, леди Гамильтон. Чем мог привлечь изысканную Эмму «морской волк», служивший на флоте с 12 лет и в 20 лет (неслыханное дело!) ставший капитаном военного корабля? Да и статью он не блистал: худой, щуплый, ниже среднего роста. Один немецкий художник, рисуя его портрет, записал в дневнике: «Нельсон — самый незначительный с виду человек, которого я когда-либо видел; это горсть костей и высохшее тело... Он мало говорит и почти не улыбается». К тому же после любого перенапряжения (даже в постели с женщиной) с ним случались параличи, и доблестный капитан... страдал от морской болезни. Но его изнутри сжигало желание славы.
Честолюбивый и тщеславный Нельсон, будущая гордость Англии, весьма гордился дружбой с лордом Гамильтоном и его супругой. Но так как он был женат и, казалось, всецело предан свой Фанни, сына которой от первого брака, Джошуа Нисбета, бережно опекал, то никто не помышлял об изменах и любви.
Эмма вначале просто покровительствовала своему соотечественнику, а потом и сама не заметила, как влюбилась. Но она испытывала скорее платоническое чувство, в нем было что-то от материнской нежности к «хрупкому, как осенний листок», человеку и его пасынку. «Леди Гамильтон необыкновенно добра и ласкова к Джошуа. Она молодая женщина безукоризненного поведения и делает лишь честь тому высокому положению, которого добилась», — сообщал Нельсон жене. Он знал о ее прошлом: Эмма рассказала о себе все без утайки, и они стали друзьями.
Эмма Лайон родилась в Грейт-Нестоне, графство Чешир, 26 апреля 1765 года (по данным энциклопедии «Британика» — в 1761 году) в семье дровосека. Отца она почти не знала, его насмерть придавило деревом в горах Уэльса, когда она была малышкой. Они с матерью остались без кормильца и крова. В шесть лет девочка уже пасла овец, а чуть подросла — нянчила детей. Лишь на мгновение перед нищенкой приоткрылась другая жизнь: когда мать, получив небольшое наследство, отдала ее в пансион благородных девиц. Но мисс Кадогэн не сумела правильно распорядиться деньгами, и Эмме вновь пришлось вернуться к жалкому, всеми презираемому существованию. Но в каком бы тряпье не приходилось ходить девушке, красота ее милого личика просто била в глаза. В мечтах Эмма уносилась в великолепные дворцы, где она будет жить, как принцесса. В середине 1780-х годов Лайон самостоятельно отправилась в Лондон, где некоторое время работала прислугой и продавщицей, пока не попала в дом известной куртизанки мисс Келли, полный множества соблазнов. Светские львы не обходили вниманием поразительную красоту девушки, а роскошные наряды, которые они ей дарили, делали ее еще привлекательней. Долго сопротивляться заманчивым предложениям она была не в силах.
Стремительное падение Эммы началось с доброго поступка. Она долго отказывала отвратительному толстому сэру Джону Уоллету-Пойну, богатому аристократу. Но, пытаясь освободить от службы на флоте своего кузена Тома Кида, который любил ее и во многом помогал, она согласилась стать любовницей этого джентльмена. Затем сэр Джон ушел в плавание, выставив беременную Эмму на улицу, как старый ненужный хлам. В доме матери в Гавардене она родила девочку и отдала ее на попечение в другую семью. Любви к малышке Эмма не испытывала, уж очень она была похожа на ненавистного любовника. Принцесса вновь превратилась в Золушку, стремительно падая на самое дно. Чтобы заработать ни кусок хлеба, Эмма за гроши продавала свое тело в матросских кабаках.
Но вскоре Госпожа Удача вновь повернулась лицом к мисс Лайон. Ее необычайную красоту, даже в обрамлении из грязного тряпья, заметил доктор Джеймс Грехэм. Он отмыл и накормил Эмму и, чтобы привлечь к себе пациентов, выставлял обнаженную девушку в салоне в виде Гигиеи — богини здоровья. Мужчины, любуясь высокой статной фигурой, слегка полноватой, но грациозной, устремлялись на прием к доктору. Эмма приносила существенный доход его лечебному салону под названием «Храм здоровья».
В Эмме, выставленной на всеобщее обозрение, знаменитый портретист Джордж Ромни увидел идеал женской красоты. Мисс Лайон стала для него настоящим наваждением, и художник предложил ей за приличную плату поработать натурщицей. Ромни изобразил Эмму более чем на 50 картинах в разных костюмах и позах — от вакханки и Цирцеи до Жанны д'Арк. Служила она моделью и знаменитому живописцу Джошуа Рейнолдсу для картины «Амур, развязывающий пояс Венеры». В мастерской художника Эмму нашел очередной богатый «клиент» — юный баронет сэр Гарри Фэншо. Он клятвенно пообещал на ней жениться. Девушка поверила в очередную сказку и даже сменила фамилию на Харт.
Жизнь в загородном замке в Сассексе была такой, о которой Эмма мечтала с детства: слуги, роскошные наряды, балы. Но иллюзия стать в нем хозяйкой вскоре растаяла. В 1782 году Эмма стала содержанкой Чарлза Гренвилля из знатного рода Уорвиков. Он сразу указал на ее место — она падшая женщина, а он собирается сделать из нее приличного человека. Заполучив Эмму, Гренвилль решил для себя несколько задач: любовница имела вид дамы из высшего общества и вела его холостяцкий дом. Он даже пригласил ее мать, мисс Кадогэн, которая умела поддерживать приличный уровень жизни при минимальных затратах — ведь именитый джентльмен был довольно беден. Эмму он заставил напряженно учиться, и, к его удивлению, молодая женщина делала поразительные успехи. Придя в его дом почти безграмотной, она за четыре года совместной жизни стала разносторонне образованной. Зачем Гренвиллю было нужно так ее «отшлифовывать», если он заранее знал, что «такую» в жены не возьмет? Но наивная Эмма верила, что она своим прилежанием, домовитостью и экономностью завоюет сердце мужчины, которого полюбила по-настоящему. По его приказу она бы и китайский язык выучила, только бы любил.
Как оказалось, у Гренвилля был дальний прицел. В 1784 году, в один из приездов в Англию богатого дядюшки, сэра Уильяма Гамильтона, посланника при неаполитанском дворе и молочного брата и друга английского короля Георга III, племянник продемонстрировал ему Эмму. Она постаралась понравиться старику, зная, что от милости того зависит процветание ее любимого. Бездетный Гамильтон недавно похоронил жену, был очень богат и покровительствовал племяннику. Он оценил Эмму как произведение искусства и дал понять Гренвиллю, что был бы не прочь совершить достойный обмен. На пути этой «джентльменской сделки» стояли только любовь Эммы и нежелание вызвать скандал. Было решено уговорить девушку отправиться погостить с матерью в Венецию, куда вскоре за ними приедет Чарлз. Сводник за это соглашение получил приличное вознаграждение и мог жениться в соответствии со своим положением.
Ни о чем не подозревая, Эмма с матерью прибыла в Неаполь. Сэр Гамильтон принял ее с особым почетом и поселил в своем загородном палаццо. Она очень быстро поняла, что попала в западню. В Англию полетели письма, полные боли. «Пять лет я прожила с тобой. Зачем ты послал меня на чужбину, пообещав, что приедешь? И вот теперь мне говорят, что я должна жить с сэром Уильямом... Нет, тысячу раз нет! Вызови меня в Англию! Вызови! Вызови меня!»... «Ты позволил мне любить себя, сделал из меня хорошего честного человека, а теперь хочешь бросить? Да имеешь ли ты право на это? Есть ли у тебя сердце? Я в последний раз обращаюсь к тебе сегодня. Но теперь я ничего не вымаливаю. Пусть будет так, как ты хочешь, но, если ты не сжалишься надо мной... Ты не знаешь, каким могуществом пользуюсь я здесь! Я должна стать любовницей сэра Уильяма? О нет, Гренвилль, этого не будет никогда! Но зато случится нечто другое. Доведи меня до крайности и ты увидишь. Тогда я поведу дело так, что сэр Уильям женится на мне!». Последнее письмо было датировано 1 августа 1786 года. Теперь за свою любовь Эмма диктовала цену высокую — законный брак.
Как ни странно, но Гамильтон вынужден был заплатить по счету. Эмма просто очаровала неаполитанский двор. Хотя она и не была представлена официально, но как гостья посланника сумела завоевать доверие короля Двух Сицилии Фердинанда IV и особенно его супруги Марии Каролины. Они бы с большим удовольствием решали вопросы с умной и очаровательной «гостьей», чем с занудным интеллектуалом Гамильтоном. Там, где Эмме не хватало знаний, ее спасали природный ум и умение найти выход из любой щепетильной ситуации. Чтобы не попасть в Неаполе в опалу, 61-ледний лорд Гамильтон согласился на брак, и 6 сентября 1791 года в лондонской церкви Эмма Лайон-Харт стала леди Гамильтон. Король Георг III, исходя из политических соображений, одобрил этот мезальянс.
Теперь Эмма, как высокородная дама, была не только официально признана при дворе, но и стала доверенной «подружкой» Марии Каролины, которая фактически управляла государством вместо недалекого и ленивого супруга. Эмма как могла помогала ей советами, отстаивая при этом интересы Англии. Сэр Уильям был доволен своей молодой женой. Он и раньше не сильно обременял себя хитросплетениями неаполитанской политики. Теперь же Гамильтон спокойно предоставил жене вести всю предварительную работу, оставив за собой принятие окончательных решений, и погрузился в созерцание своих прекрасных сокровищ, в число которых теперь входила и полная живого огня и очарования Эмма.
Конечно, старый, но не глупый муж представлял, какая семейная жизнь его ожидает. Именно ему принадлежит фраза, полная солоноватого юмора: «Неаполь — это город, куда можно завлекать мужчин перспективой переспать с женой английского посланника». Но особо жаловаться ему не приходилось. Эмма безобидно флиртовала, и ее признали жемчужиной Адриатики. Гамильтон часто пользовался Талантами жены как певицы, танцовщицы и актрисы, чтобы английское посольство стало центром общественной жизни.
Гете, часто бывавший в доме посланника, в своих «Итальянских путешествиях» восхищался пластическим совершенством Эммы, особо проявившемся в поразительных танцах с шалями. Ею любовались, пред ней преклонялись, а она... влюбилась в изувеченного флотоводца, который не представлял своей жизни без моря.
Леди Гамильтон поняла, что полюбила этого маленького человечка с храбрым сердцем. Пять лет она ждала его, писала письма, волновалась и делала, что могла, чтобы ее героя не обошли вниманием. Многие биографы Нельсона считают ее помощь несущественной, но сама Эмма только ради него терпела ухаживания Фердинанда, капризы королевы, без жалоб взвалила на себя всю переписку со средиземноморским флотом Англии и обязанности шифровальщика. Ей было обидно, что Нельсона достойно не наградили за морское сражение за Корсику, где он был ранен и ослеп на правый глаз. Поэтому после победного сражения у Сен-Винсента Эмма лично переслала принцу Уэльскому доклад противника адмирала Кордова о тактике Нельсона. Теперь его заслуги не замалчивались и на него посыпались награды: Горацио получил чин контрадмирала синего флага и титул рыцаря ордена Бани, возводивший его в дворянское достоинство. Его непривычная тактика всегда приносила победы, но в 1797 году у острова Тенерифе расчет на внезапность не оправдался, экспедиция сорвалась, а Нельсон был тяжело ранен и лишился правой руки.
Спустя год, оправившись от ранения, Нельсон вернулся на средиземноморский театр военных действий, чтобы сражаться с французским флотом, обеспечивающим вторжение Бонапарта в Египет.
Битва, которая произошла 1 августа 1798 года в Абукирском заливе (устье Нила), сделала Нельсона национальным героем, пэром Англии, бароном Нила и Бернем-Торпа. Он получил от Георга III пожизненную пенсию и был произведен в контр-адмиралы красного флага. Во время последнего сражения Нельсон был ранен в голову, но и после этого не оставил флот. Вскоре последовала успешная операция по изгнанию французов из Неаполя и восстановлению в правах королевской семьи. В благодарность король Обеих Сицилии Фердинанд IV присвоил флотоводцу титул герцога Бронте, присоединив к нему небольшое имение у подножья Этны, которое приносило три тысячи фунтов годового дохода. Кроме того Нельсон был награжден специально учрежденным орденом Св. Фердинанда. Также контр-адмирал получил от султана орден Турецкого полумесяца с большой звездой — высшую награду Турции немусульманину. Потом он вернулся в Англию, разъехался с женой, и открыто продолжил роман с леди Гамильтон, сумевшей в 1798 году убедить королеву в необходимости присутствия Нельсона на Средиземном море.
Они смотрелись рядом, как нимфа и сатир. Осыпаемый почестями герой был уж очень-неказист: «Маленькая исковерканная фигурка с беспокойными движениями и пронзительным голосом, неподвижный мертвый правый глаз и пустой правый рукав, согнутый и пристегнутый под грудью, производили тягостное впечатление», — писал биограф адмирала Т. Поукок. Но только не на Эмму. Она не замечала его тяжких увечий. Муж, общественное мнение — даже это переставало для нее существовать, когда рядом был ее Горацио, и конечно, она разделила с ним триумф. Впоследствии жену английского посланника обвинили в том, что ей было мало знатности и богатства и она захотела погреться в лучах чужой славы, что влюбленный Нельсон способствовал ее возвышению, что именно по его представлению Павел I наградил леди Гамильтон Мальтийским крестом. О чем думала сама Эмма, никто не узнает — не все мысли можно доверить письмам, дневникам и воспоминаниям (мемуары изданы после ее смерти). А чтобы прославиться, ей вполне бы хватило ухаживаний короля Фердинанда, который обещал поднять ее до уровня мадам Помпадур. Но обещаниями Эмма была сыта. Наконец-то она полюбила, и ей отвечали взаимностью. Всю свою нерастраченную нежность она перенесла на Горацио, выхаживала его, словно малого ребенка, кормила из ложки бульоном и отпаивала ослиным молоком. Румянец на его щеках был для нее важнее мнения и современников, и потомков.
Проницательный лорд Гамильтон делал вид, что ни о чем не догадывается. Он предпочитал быть слепым на оба глаза, чтобы не отравлять себе последние годы жизни, тем более, что в адмирале он видел опору безопасности Неаполя, а значит, и свою. И в последнем был полностью прав. А Нельсон словно прирос к леди Гамильтон. Под предлогом охраны презираемой им королевской семьи он остался рядом с любимой. Адмиралу и впрямь пришлось вывозить из Неаполя в Палермо Их Величества с домочадцами, приближенными и сокровищами, а затем возвращать обратно. Пользуясь этим, он затянул свое пребывание в Неаполе почти на два года.
Слухи о связи Горацио с «какой-то неаполитанкой» достигли миссис Нельсон и сильно ее встревожили. Она была готова приехать в Неаполь, но муж запретил ей это. Однако и оставаться в Неаполе из-за ухудшавшейся политической ситуации было невозможно. Сэр Уильям подал прошение об отпуске, а фактически это была отставка, и Нельсон сделал то же, пожертвовав положением, славой и почти готовой победой над Мальтой. 10 июня 1800 года супруги Гамильтон и адмирал покинули Неаполитанское королевство и через всю Европу отправились в Англию.
Прибывшего на родину героя приветствовала огромная толпа. Его везде сопровождала Эмма. Леди Нельсон проигнорировала не только возвращение мужа, но и банкет в его честь. Возмущенный Горацио тут же поручил адвокату добиться развода. Но его желание при запутанном английском законодательстве, а тем более без согласия супруги, было невыполнимо. А свобода Нельсону была очень нужна. Еще перед отъездом из Неаполя Эмма сообщила ему, что ждет ребенка. Он был счастлив, но осознавал, чем ему грозит признание отцовства. И так его отношения с супругой и Эммой стали темой многочисленных светских сплетен. Нельсон решился на неофициальный разрыв с женой, которую это вполне устраивало, ведь с финансовой стороны она ничего не теряла.
29 января 1801 года Эмма родила двойню. Мальчик сразу умер, но Нельсон был все равно счастлив: у него есть дочь. Находясь в плавании, он слал Эмме восторженные письма и просил назвать девочку Горацией: «Жена моя! Позволь мне так называть тебя. Перед лицом Неба, в глазах Бога ты являешься ею. Моя жена, моя сердечно любимая, чудная жена! Ты должна знать, моя Эмма, что нет такой вещи на свете, которой я не сделал бы, чтобы мы могли жить вместе с тобой и нашим ребенком... Доверься мне, никогда я не обману тебя!»
Но обещания обещаниями, а пока приходилось хранить в тайне от лорда Гамильтона и всего света рождение ребенка, которого отдали под присмотр миссис Гибсон. Горацию даже окрестили в возрасте двух с половиной лет, уже после смерти сэра Уильяма, не пожелавшего ничего знать о незаконнорожденном ребенке. И сам Нельсон числился лишь крестным малышки, доверенной его попечительству. Так и жили они в большом особняке в графстве Суррей — лорд и леди Гамильтон, Нельсон, Горация и кормилица. Надо же было с кем-то век доживать старому посланнику. Умер он в 1803 году и, как оказалось, все знал и ничего не простил. Все свое огромное состояние лорд оставил своему племяннику, а Эмма получила лишь 800 фунтов ренты в год. Если жить скромно, этого вполне могло бы хватить, но Эмма давно разучилась считать деньги, они сыпались на нее от мужа и Нельсона, и она не задумываясь пускала их на ветер.
С 1803 года Эмма почти не видела Горацио, командовавшего средиземноморским флотом в войне с Наполеоном. Он вернулся в Англию в августе 1805 года, усталый и надломленный. 35 лет отдал адмирал морю и теперь подумывал об отставке, желая покоя в кругу любящих его людей. Но 2 сентября Адмиралтейство вновь предложило ему возглавить флот и обезопасить Англию от морских посягательств Бонапарта. Душа Нельсона разрывалась между семьей и привычкой к действию, жаждой подвига и славы. Эмма сказала ему то, что он хотел услышать: «Ты одержишь блестящую победу, а потом вернешься сюда и будешь счастлив». — «Храбрая Эмма! — ответил Горацио, — хорошая Эмма! Побольше бы таких Эмм, и было бы больше Нельсонов...»
Больше они не увиделись. Трафальгарская битва окончилась для Англии и Нельсона очередным триумфом. Благодаря тактическому гению адмирала французский флот был наголову разбит. Нельсон стоял на флагманском корабле в парадном мундире, со всеми орденами и регалиями, являя собой прекрасную мишень, словно бросал вызов смерти, которой никогда не боялся. И она приняла этот вызов. Французский стрелок с мачты своего корабля сделал только один прицельный выстрел. Нельсон был смертельно ранен. Истекая кровью, он продолжал беспокоиться об окончании сражения и скончался, лишь узнав о победе, — 21 октября 1805 года.
Получив сообщение о гибели Горацио, Эмма две недели прометалась в горячке, а затем ее охватило тупое безразличие. Очнулась она, только когда ей сказали, что тело любимого, сохраненное в бочке с бренди, доставлено на адмиральском судне в Лондон и будет предано торжественному погребению в соборе Святого Петра. 9 января 1806 года Англия прощалась со своим героем, но Эмму даже не допустили в собор. Она не смогла сказать последнее «прости» маленькому, невзрачному, но бесконечно любимому человеку. Имя Нельсона было увековечено в бесчисленных памятниках и названиях улиц; в 1843 году в Трафальгарском сквере британской столицы воздвигли колонну со статуей легендарного адмирала, а его флагманский корабль «Виктория» стал на вечную стоянку в Портсмуте. Англия оплакивала своего героя, Эмма — любимого...
С официальной точки зрения она была «никто» по отношению к покойному. Завещание Нельсона где-то «затерялось», и когда попало к Эмме, законной вдове и всем его родственникам уже были назначены крупные пенсии и выдана огромная сумма на покупку родового имения. Единственной дочери адмирала не досталось ничего. Леди Гамильтон напрасно стучалась в правительственные двери. В 1808 году она решилась опубликовать «затерянное» завещание в газетах. В нем Нельсон обращался к королю и нации с просьбой не забыть услуг той, которая помогала ему сослужить службу отечеству. Он подробно перечислял все случаи, когда Эмма благодаря своему влиянию на неаполитанскую королеву способствовала решению важных для Англии задач. Кроме того, он поручал заботам короля и нации свою «приемную» дочь Горацию. Скандал был огромный. От леди Гамильтон отвернулось все общество, ведь она опозорила имя героя.
У порога Эммы и ее дочери вновь стояла нужда. Леди Гамильтон всегда была расточительна, а после горя и неудач пристрастилась к картам и алкоголю. Несколько раз ее выручали друзья, но все испарялось из рук Эммы, как исчезло и огромное имение Мертон-Плейс, оформленное Нельсоном на ее имя. Но в каком бы она ни была состоянии и как бы ни нуждалась, она не открыла Горации тайны ее рождения и своего позора и не прикоснулась к деньгам, оставленным отцом на воспитание дочери.
Девочка долго не знала, что она дочь легендарного героя Англии. Ее мать засасывала трясина пьянства. Потом Эмму на десять месяцев упекли в долговую тюрьму. Ей вновь помогли друзья Нельсона. Они выкупили леди Гамильтон и в июле 1814 года отправили ее с дочерью во Францию. Сломленная неудачами Эмма мечтала только об одном — удачно выдать Горацию замуж, чтобы она не познала то, что выпало на долю ее матери. Но не успела: дочь Нельсона уже после ее смерти вышла замуж за священника и прожила до 80 лет.
15 января 1815 года леди Гамильтон скончалась в небольшой французской деревушке близ Кале. Организацию похорон взял на себя британский консул. В последний путь ее провожали офицеры стоящих в порту английских кораблей. Для них Эмма, без всяких оговорок и условностей, была единственной любимой женщиной и настоящей женой адмирала Нельсона.
